Владимир Першанин - Штурмовая группа. Взять Берлин!

— Гена, огонь по моей команде.

— Так точно.

— Короткая очередь, и меняй позицию.

— Так точно, товарищ старший лей…

— Тише.

Погоня состояла из шести человек. Взлетающие ракеты время от времени высвечивали все шесть фигур, блестевшие каски, разгоряченные лица, массивный ствол пулемета. Там были и опытные, и недавно призванные солдаты.

Неуютно чувствовали они себя на этом темном пустыре, изрытом воронками. Кое-где лежали тела убитых, а из ближней воронки тянуло запахом разложения. Что ими двигало? Самолюбие или страх, что придется отвечать за ротозейство и командира, попавшего в плен.

В нервозной атмосфере последних безнадежных боев могут кого-то расстрелять без суда, в назидание другим. Шипя, взвились две ракеты, следом еще.

Шестеро солдат под прикрытием пулемета «МГ-42», готового открыть огонь, высматривали русских. Увидели. Шугаев с напарником, тащившие пленного фельдфебеля, были уже далеко, но в пределах досягаемости пулемета.

Знакомый рычащий звук скорострельного «машингевера» и пучки трассирующих пуль. Одновременно ударили автоматные очереди. Грач поставил флажок предохранителя на одиночный огонь, поймал в прицел вспышки пулемета и, тщательно целясь, выстрелил три раза.

Сразу переполз на другое место. Дав несколько очередей, его примеру последовал Сергей Вишняк. Геннадий, завороженный разноцветными трассами, нажимал на спуск своего «ППШ», мало уступающему по скорострельности немецкому пулемету.

— Генка! Уходи оттуда, тебя заметили.

Старший лейтенант пытался заставить увлекшегося разведчика сменить позицию. Но «ППШ» вдруг захлебнулся. А разведчик Геннадий, привстав на ладонях, пытался оторвать отяжелевшее тело от земли.

При свете очередной ракеты Грач и Вишняк увидели залитое кровью лицо товарища. Еще две или три пули ударили его в грудь, под горло. Смертельные шлепки о живую плоть были отчетливо слышны.

Перестрелка не могла длиться долго. Фрицы их прикончат, хотя стрелков стало меньше. Но три автомата и «МГ-42» продолжали рассыпать пучки пуль, а помощник пулеметчика выпускал ракету за ракетой, освещая все вокруг довольно ярким светом. Он потерял осторожность, этот солдат в массивной блестящей каске. Поднялся для очередного выстрела со своей ракетницей слишком высоко. Грач и Вишняк поймали его в прицел одновременно. Звякнула пробитая каска.

У русских автоматов сильные «маузеровские» пули, вылетающие из ствола со скоростью пятьсот метров в секунду. На расстоянии двухсот шагов она пробивает прочную немецкую каску и арийскую черепную кость.

Звяканье пуль о каску было отчетливо слышно. На несколько секунд установилась тишина. В ночном небе, шипя, догорала ракета. Когда подступила темнота и снова заработал пулемет, Вишняк, пригибаясь, побежал во фланг немецкой группы.

Сержант понимал, что уйти под пулеметным огнем при свете ракет, которые взлетят через минуту-две, они не сумеют. «МГ-42» с его плотностью огня догонит их. Оставался один выход — прикончить или оглушить расчет.

Немецкий пулеметчик не обладал достаточным опытом. Он снова открыл огонь, не дожидаясь, когда взлетят ракеты, и толком не видел цели. Длинные очереди шли веером, наугад, перегревая ствол и давая возможность сержанту Вишняку забежать во фланг.

Помогая ему, Савелий Грач бил частыми очередями, стараясь прижать немцев к земле. Когда менял очередной магазин, очередь хлестнула по брустверу воронки, а комья земли брызнули в лицо. Перед глазами плясали огненные круги. Лейтенант сполз пониже и осторожно ощупал глазницы.

Пальцы стали влажными, но это были слезы от сильного удара, а не кровь.

Тем временем Сергей Вишняк, бросившись на землю, выдернул кольцо из «лимонки» и, провожая взглядом взлетевшую ракету, швырнул гранату в сторону преследователей.

Они были довольно увесистые, эти «Ф-1», с чугунной осколочной «рубашкой». До немцев оставалось шагов семьдесят, и первая граната взорвалась с большим недолетом.

Две других Сергей бросил, делая секундную задержку. Они рванули в воздухе. Мгновенная, как отблеск, не слишком яркая вспышка. Треск, шлепки наиболее крупных осколков о землю, о что-то мягкое, податливое, и звяканье о металл. Сержант Вишняк выждал, когда погаснет ракета, и побежал прочь, насколько хватало сил.

Пятеро немцев возвращались к своим. Тело убитого камрада они оставили на пустыре. Тащили под руки тяжело раненного, еще двое получили легкие осколочные раны.