Владимир Першанин - Штурмовая группа. Взять Берлин!

— Пауль, приготовь гранату.

Не задавая лишних вопросов обер-ефрейтор отвинтил колпачок ручной гранаты «М-24», а фельдфебель вскинул автомат.

— За стеной кто-то есть. Наши наверху, что, заснули?

Савелий Грач тоже почувствовал опасность, уловил щелчок предохранителя, приглушенные голоса.

Фельдфебель знал, что главной задачей его взвода была не оборона развалин дома, а ночное охранение. Не пропустить вражескую разведку или штурмовую группу. Кажется, они проморгали русских. Что-то надо было немедленно решать.

— Пауль, обойди дом и осторожно выгляни. Если увидишь русских, бросай гранату.

Обер-ефрейтор кивнул и вышел из арки. В голове мелькнула мысль, что за те четыре с половиной секунды, пока сработает запал, его успеют изрешетить. Надежнее действовать автоматом с его усиленными патронами и магазином на тридцать пять зарядов. Он сунул гранату за пояс и стал снимать с плеча автомат.

В эти же секунды из-за угла сделал шаг сержант Иван Шугаев. Возможно, у эльзасца Поля был шанс спасти свою жизнь, если бы он поднял руки. Но сыграло свою роль чувство долга.

Ефрейтор надеялся опередить русского, но он не имел достаточного боевого опыта и не обладал нужной реакцией. Патрон был в стволе, предохранитель снят, однако ствол вражеского автомата смотрел на него. Вспышка показалась эльзасцу ослепительной, а треск короткой очереди оглушительным грохотом.

Четыре пули скорострельного «ППШ» вошли в грудь, смертельно ранили обер-ефрейтора. В отчаянной попытке спасти свою жизнь он сумел повернуться и нырнуть в арку. Автомат вывалился из рук, а следом упал его хозяин.

Фельдфебель не был трусом, но понял, что оставаться здесь ему нельзя. Либо также прошьют автоматной очередью из-за угла или поймает русскую «лимонку», которая рвет тело своими крупными осколками и мелким чугунным крошевом.

Он дал очередь и выбежал из арки. Добраться до подъезда он бы не успел, оставалось отступать к соседнему дому. Сверху ударили два пулемета, но стреляли они в темноту. Пулеметчики не видели цели и ничем не могли помочь фельдфебелю. Хлопали винтовочные выстрелы, из окон вылетали гранаты. Савелий понял, что гарнизон его малочисленному отделению не взять. Немецкий часовой ценой своей жизни предупредил остальных.

— Наверх не лезть! — крикнул Грач. — Бейте по вспышкам.

Требовался «язык», и командир разведки уже наметил цель — отступавшего фельдфебеля, стрелявшего на ходу. Старший лейтенант дал одну и вторую очередь. Пуля пробила ногу. Немец упал, снова поднялся и торопливо заковылял дальше. Автомат он уронил и достал из кобуры «вальтер».

— Убью, сволочь! — закричал Савелий и дал очередь под ноги раненому фельдфебелю.

Со стороны эта погоня на пустынной ночной улице выглядела странно. Долговязый русский офицер бежал, матерясь и посылая короткие очереди под ноги немцу.

Фельдфебель понял, достаточно сделать один выстрел из пистолета и русский его прикончит. Если догоняет, значит, хочет взять в плен. Не надо играть с судьбой. Плен лучше смерти.

Старый солдат бросил пистолет на мостовую и присел, не в силах стоять. Начиная с тридцать девятого года, он воевал в Польше, Югославии, России, был четыре раза ранен. Кажется, эта война для него заканчивалась.

Разведчики отходили. По ним вели огонь не только два пулемета из разрушенного дома, но и не меньше десятка стволов из окон дома напротив. Добраться до своих можно было только через пустырь.

Отвечать на выстрелы старший лейтенант запретил. Главное, выбраться живыми и дотащить на себе раненого фельдфебеля. Простреленную голень перетянули под коленом жгутом. Немец шел с трудом, его приходилось поддерживать с двух сторон.

На посту боевого охранения наконец сообразили, что русские взяли в плен их командира. Сразу пять-шесть человек бросились вдогонку. Хоть с опозданием, но довольно резво.

Савелий приказал Шугаеву:

— Бери с собой молодого и тащите побыстрее «языка» к нашим. Без него наша вылазка, считай, впустую прошла.

Иван кивнул:

— Дотащим, не сомневайтесь.

Трое разведчиков во главе с Савелием Грачом остались прикрывать. Знакомая ситуация. Такое случалось во время вылазок в немецкий тыл десятки раз. И почти всегда заканчивалась чьей-то гибелью. Тяжкая и смертельно рискованная штука — оставаться в прикрытии.

Все трое залегли в нескольких шагах друг от друга: лейтенант Грач, сержант Вишняк и разведчик из молодых, которого звали Геннадий, а фамилию запомнить еще не успели. Слишком большие потери нес разведывательный взвод в последние недели войны.