Джерри Эхерн - Контракт на убийство

— Почему? Потому что меня беспокоит то, что ты отверг мою любовь, но совершенно не волнует судьба добропорядочных американцев? И потому, что меня мучает совесть, хотя я и профессиональная террористка, как ты это называешь?

— Наверное, — глухо ответил Фрост, прикуривая очередную сигарету и не поворачивая головы.

— Боюсь ранить твои чувства… — медленно начала Марлен.

— Ничего, стреляй.

— Понимаешь, я реалист и я взрослый человек. А ты ребенок, как и большинство американцев. Ты веришь, что добрые намерения могут осуществиться, если за них будут бороться честные и мужественные люди. Более того, ты веришь, что и сам являешься таким борцом за справедливость, и как бы не сложились обстоятельства, ты всегда победишь, ибо сражаешься за правое дело. Но ты ни хрена не понимаешь в жизни.

Террор, народная мировая революция, а потом коммунизм — вот где будущее. Именно это было выражено в тех хебрайских [2]словах из Библии… как же там?.. “Мене, Мене, Текел, Упарсин”. [3]

— Помню, — кивнул Фрост. — Слова, которые появились на стене. Но на стенах, моя дорогая, пишут только в общественных туалетах. Так что никакое это не предсказание и не Божье откровение.

Он — держа руль правой рукой — опустил стекло в дверце машины со своей стороны. Фрост вдруг почувствовал потребность в свежем воздухе.

Фрост вынужден был признать, что, преобразившись в брюнетку, Марлен Штауденбрук не стала выглядеть хуже. Кроме парика, она одела контактные линзы, которые превратили ее голубые глаза в карие, а также очки в круглой оправе, которые каким-то образом — по крайней мере внешне — изменили форму ее лица.

Капитан наблюдал за ней, когда девушка накладывала макияж. После этого ее подбородок сделался более острым, скулы — менее выдающимися, а под глазами появились легкие морщинки и синяки, словно она носила очки уже долгое время.

Сам капитан тоже постарался изменить внешность. Делать это ему приходилось так часто, что он не без основания считал себя большим специалистом в этой области.

Как обычно, он сменил черную повязку на темные очки. А перед тем сбрил усы и наложил грим, который делал его лицо более бледным, чем оно было в действительности. И после еще нескольких более мелких операций — взглянув на себя в зеркало — увидел, что у него опять неплохо получилось.

План ЦРУ предусматривал, что они с Марлен будут ехать в одном купе как муж и жена. Но слишком хорошая осведомленность террористов об их действиях заставила Фроста предпринять некоторые меры предосторожности, Он сам занял зарезервированное купе, а девушка купила себе билет на другое место, используя один из своих фальшивых паспортов.

Эти паспорта — а их Марлен имела несколько — поначалу беспокоили Фроста. Ведь ее прежние друзья вполне могли знать те имена, под которыми она скрывалась от полиции. Но девушка успокоила его, сказав, что она уже давно готовилась к бегству, а потому обзавелась Документами, о которых никому не было известно.

Впрочем, слово “успокоила” можно было принять лишь с большой натяжкой. С одной стороны, конечно, да, но с другой…

Марлен объяснила, что примерно два месяца назад она убила двух женщин и похитила их паспорта. Объекты были выбраны не наобум и вероятность, что их имена поступят в розыск, была крайне мала.

Выслушав это, Фрост скрипнул зубами, но понял, что ничего уже не исправишь, и подчинился обстоятельствам.

Теперь Марлен звали Дженис Берг, и по легенде она была англичанкой, проживающей в Германии.

Ради соблюдения конспирации Фрост и Марлен добирались до вокзала по отдельности, а там — также по отдельности — сели в поезд и направились в свои вагоны. Было решено, что им не стоит открыто общаться, пока экспресс не прибудет в Стамбул. Это обстоятельство весьма обрадовало Фроста. У него не было ни малейшего желания находиться в обществе Марлен больше, чем это было необходимо.

И вот теперь он сидел, глядя в окно своего купе на живописный итальянский ландшафт, который уже сменялся ландшафтом югославским, не менее живописным. Правда, у Фроста вдруг появилось то специфическое чувство тревоги, которое он всегда испытывал, когда ему приходилось пересекать границу социалистической страны.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, капитан тряхнул головой и открыл книжку в бумажном переплете, которую купил на вокзале. Это был какой-то детектив, и обычно такого рода чтиво помогало Фросту расслабиться, но сейчас книга не выручила. Ощущение опасности по-прежнему не покидало его ни на секунду.