Джерри Эхерн - Коммандос Четвертого Рейха

Капитан невозмутимо сидел на стуле напротив стола, отворачиваясь от яркого солнечного света.

— Она сказала, что вы носите черную повязку и усы. Вы что, представляете себя каким-то пиратом, крутым бандитом или что?

— А какое это имеет отношение к делу?

Как — какое? Вы врываетесь ко мне с какой-то чахлой редкой щетиной и вообще без повязки!

Фрост снял очки и повернулся так, чтобы был виден изуродованный глаз.

— Ну что же, смотрите. Усы еще вырастут, что они и делают в настоящее время, а глаз — увы… Эх, как бы я хотел сказать так же и про глаз! — и он снова надел очки.

— А как вы его потеряли? Наверное, ковырялись в носу и промазали?

— Нет, — усмехнулся Хэнк, — этот вариант уже был. В общем, рассказывать особо не о чем… Так, пустячок.

— Да хватит вам ломаться, капитан Фрост, — махнул рукой Бест, — давайте, просветите меня.

— Ладно, слушайте. Когда я был студентом, то подрабатывал на конфетной фабрике, которая выпускала шоколадные наборы “Вишня в шоколаде”. Моя специальность называлась “макальщик”, потому что я макал вишни в этот самый шоколад. Едва я постиг все секреты такой сложной профессии — у меня было три наставника, которые собирались уходить на пенсию, отдав все свое здоровье родному производству — как на фабрику завезли сложнейшее электронно-пневматическое оборудование, которое должно было заменить непосильный физический труд. Все операции теперь возлагались на роботов — от мытья вишен и приготовления шоколада до перевязывания коробок шелковыми ленточками. И вот оборудование установили, настал торжественный момент пуска автоматизированно-роботизированной линии в строй. На это торжество съехалась куча знаменитых гостей вплоть до губернатора штата. Изобретатель всех этих умных машин, профессор Фельдспар Корнбю Мак Хурл перерезал ленточку, нажал красную кнопку и все завертелось, как в аду. Вот тут-то все и произошло. Я был молод, таких чудес в жизни не видел, и засмотрелся на работу электронного извлекателя косточек из вишен. Действовал он примерно так, дай Бог памяти, ведь сколько лет прошло, — по конвейеру потоком шли вишни, а сверху опускались особые металлические щупальца, подхватывали вишню, извлекали из нее косточку и бросали готовую ягоду в чан с шоколадом. И вот когда я стоял, открыв рот, над этим конвейером, носу меня вспотел от восхищения, защитные очки соскользнули с него и упали вниз, прямо в вишни. А с дисциплиной у нас было строго, если кого видели на территории производства без очков, то сразу выгоняли с работы. И решил я спасти свой очки, так как здорово перепугался, что стану безработным. Перегнулся через перила, да сгоряча не рассчитал молодых сил и свалился прямо на конвейер, который подвез меня под эти самые щупальца, одно из которых вместо вишни взяло и вырвало… Простите, не могу продолжать, слезы душат…

— Кто бы мог подумать, какая печальная история, — покачал головой Бест и улыбнулся.

— Но это еще не конец, — смахнул невидимую слезу Хэнк. — Я сумел заметить оставшимся глазом, что тот, который у меня извлекли, так сказать, отправился с вишнями в чан с шоколадом! Через неделю на фабрику заявляется жена какого-то миллионера и грозится упечь весь персонал в тюрьму. Оказывается, ее еле откачали в больнице, когда она попробовала купленную “вишню в шоколаде”, начала жевать, та ей, ясное дело, пришлась не совсем по вкусу, она выплюнула, посмотрела… Короче, сердечный приступ, она подумала, что проглотила свой собственный глаз.

— Не понимаю, — задумчиво протянул Эл, рассматривая капитана, — чего такого смешного находит в этих историях Бесс и как она может восхищаться вашим чувством юмора.

Фрост перестал улыбаться и прямо спросил:

— Так вы поможете мне или нет? Скажите прямо.

— Помогу, ради Бесс. Насколько я понимаю, вы — наемник, а я не люблю наемников. Когда-то я работал в Конго, приходилось встречаться с вашими коллегами, но ни один из них не пришелся мне по душе.

— Это потому, что вы не встретили там меня, — парировал Хэнк.

— Вы хоть понимаете, что меня могут выслать из Франции или сделать даже кое-что похуже за то, что я устрою вам фальшивый паспорт? И что делать с этим глазом, черт бы его побрал? Как его спрячешь? Никак…

— Ну, это нам не впервые, — заверил его Фрост, — фотография для паспорта ретушируется, пририсовывается второй глаз, а я его забинтовываю или просто надеваю темные очки. Нет проблем, как два пальца…

— Да, вижу, у вас богатый опыт. Наверное, частенько приходится удирать из разных стран?