Джерри Эхерн - Штурм “Импресс”

— Девять... восемь... семь... — Фургон почти поравнялся со сторожевыми помещениями; ворота по-прежнему были распахнуты. — Шесть... пять... четыре... три... — Машина миновала внутреннюю и вылетела за внешнюю ограду.

— Два... один...

Забрызганное кровью ветровое лобовое стекло задрожало от взрыва, гул которого на мгновение перекрыл все прочие звуки — отчаянный рев двигателя, грохот оружия, сирены, включившиеся где-то позади. О’Феллон свернул на дорогу и бросил быстрый взгляд назад. Восхитительные гигантские языки оранжевого, желтого и белого пламени устремились к ночному небу, поверхность дороги содрогнулась от ударной волны.

Не меньше ста двадцати покойников. И все они полицейские.

И он, не оборачиваясь, прокричал своим людям:

— Потрясающе, ребята! Потрясающе!

Все это не имело ни малейшего смысла. Встреча в поезде, курсирующем между Тираной и Дураццо, представлялась полным безумием. Даже в случае равнозначного чуду благоприятного исхода, оказавшись в Дураццо и получив это, он вынужден будет проделать полный опасностей путь до побережья Албании, добраться в Валону и быстро переправиться ночью через пролив Отранто на относительно безопасную территорию Италии.

А что делать потом?

Когда предыдущий президент начал свою кампанию по замене подвергающихся опасности, но приносящих пользу внедренных агентов на окруженных электроникой дистанционных сборщиков информации, многие старые профессионалы предрекали, что рано или поздно это произойдет. А именно: когда в определенном месте возникнет необходимость в присутствии доверенного человека, его там не окажется, и кому-то придется срочно отправляться туда.

Приятно сознавать, подумал Томас Алиярд, глядя на свое отражение в окутанном ночью окне поезда, что этим кем-то оказался именно он. Он поднял руки и пробежал пальцами по темно-русым волосам.

Все началось с телефонного звонка. Девушка, с которой он поддерживал связь последние шесть месяцев, вытянулась рядом, проведя по его лицу голой грудью, дотянулась до трубки и, ответив, окончательно разбудила его.

— Томас, звонит какой-то Марио. Он просит позвать тебя.

Томас Алиярд не был знаком с человеком по имени Марио, но знал пароль, который начинался с этого слова.

— Томас Алиярд слушает.

— Это Марио. Вы должны немедленно приехать. Сеньор Браунли очень болен.

— Что с ним?

— У него горячка. Сто два градуса по вашей шкале.

— Врача вызывали?

— Он приедет не раньше чем через час.

— Постараюсь добраться к вам как можно быстрее. — Алиярд повесил трубку, достал из ночного столика Библию и бросил быстрый взгляд на Апполонию. Девушка выглядела, как всегда, обворожительно и, что в данный момент представлялось более важным, уже спала. Он включил желтый ночник над кроватью и принялся перелистывать страницы. Наконец он добрался до страницы сто второй и прочитал первый содержащийся там стих. Температура несуществующего мистера Браунли подсказала ему страницу, один час — время прибытия врача — нужный стих. Первый стих из Книги Левита, в котором Господь призывает Моисея и обращается к нему в скинии. Подвальные помещения разведывательной службы в посольстве. Это тоже плохо согласовывалось со здравым смыслом — место слишком очевидное для его задания. А после того, как он узнал, в чем это задание состоит, происходящее вообще утратило всяческий смысл.

Элементарная логика подсказывала, что бактериологические исследования не станут проводить в местах большого скопления людей. А особенно — в местах большого скопления своих людей.

Тем не менее, без укромного места не обойтись. Причем чем дальше, тем лучше.

Итак, Албания, брешь в западной части Балканского полуострова, зажатая между Югославией на севере и Грецией на юге. Безусловно коммунистическая, но в то же время отделенная от беспорядочной итальянской демократии всего сорока милями Адриатики.

Купе, в котором сидел теперь Томас Алиярд, занимал он один; поезд, курсирующий между столицей страны Тираной и прибрежным городом Дураццо, не бывал переполненным даже в более оживленные часы. Албания, страна в основном сельскохозяйственная, порвала практически все контакты с Западом, подчиняясь железной воле руководящей партии, одной из самых реакционных в коммунистическом мире.

Томас Алиярд, офицер-оперативник Центрального Разведывательного Управления, вылетел из Италии в Грецию, после чего покинул аэропорт в Афинах (расположенный в опасной близости от базы ВВС США в Гелиниконе) на борту частного самолета. После множества промежуточных посадок швейцарский бизнесмен Томас Рейнольдс наконец прибыл в Тирану. Всего за три часа до отправления поезда. Дэвид Стаковски до сих пор никак не давал о себе знать.