Медленно, осторожно, Фрост шагнул в сторону девушки, переводя пистолетное дуло с одного неподвижного тела на другое. Чем черт не шутит, а вдруг кому-то недодали сдачи? Лежит, притворяется, выжидает… Рисковать понапрасну вовсе не хотелось.
Он остановился подле убитой девицы, заглянул в голубые глаза — остекленелые, пялившиеся в низкое серое небо. Услышал, как немец пытается что-то сказать. Но не обратил внимания.
Немец продолжал говорить.
Фрост обернулся. Посредник, предусмотрительно шлепнувшийся, дабы уберечься от пуль, подымался на ноги, озирая валявшихся там и сям мертвецов.
“С какой стати эта лань трепетная орала “подохни”, пока мчалась ко мне?” — дался диву Фрост.
Возможно, добитый капитаном кудрявый кларнетист был ее любовником. А может быть, мысленно ухмыльнулся Фрост, следовало бросить в шляпу целый, полновесный доллар, а не паршивых пятьдесят центов…
Он вздохнул и вновь изучил носок недавно купленной туфли. Даже при скудном, пасмурном свете, даже одноглазому было ясно: царапина глубокая, основательная. Ни вывести, ни замазать не удастся.
— Что значит “никаких сделок”?
— Сделка не имеет Польше меня казаться, герр Фрост. Это есть отшень просто.
Капитан ожег немца уничтожающим взглядом. Где-то вдалеке уже пронзительно завывали полицейские сирены.
— Лучше бы я позволил этой девке тебя пришить, сукин…
— Как это фырашают себя английские и американские ребенки? Язык чеши, только кулак не маши? Я имею…
— Заткнись! — рявкнул Фрост, наклоняясь к огоньку зажигалки и глубоко затягиваясь дымом “Кэмела”. Он окинул взглядом усеянную мертвецами площадь, затем опять уставился на посредника:
— И, сделай милость, изволь убраться к чертовой матери!
Фрост развернулся, шагнул прочь от несколько оторопевшего немца, устало прислонился к закраине каменного бассейна. Вернул браунинг в наплечную кобуру, скрытую под плащом. Ближайшая сирена уже умолкла.
Значит, машина остановилась, полицейские высыпали наружу и во всю прыть несутся к месту происшествия на своих двоих…
Так и было.
Фрост покосился и увидел первого, бежавшего прямо к фонтану и бравшего магазинный дробовик наизготовку.
Отступив немного в сторону, Фрост исправно поднял обе руки, бормоча себе под нос:
— Восхитительный перечень правонарушений… Беззаконное применение оружия — раз. Противозаконное ношение боевого пистолета — два. Незаконная стрельба в городских пределах — три. Антизаконное владение армейским кинжалом — четыре…
Фрост поперхнулся дымом и выплюнул сигарету на булыжник.
— …Возмутительное загрязнение мостовых — пять, — меланхолически окончил он.
— Вы прочли содержимое конверта, Фрост?
Фрост поглядел на полицейского лейтенанта, восседавшего напротив, за усеянным бумагами, ручками, папками и тому подобной дребеденью столом.
— Не успел. Возможности не получил.
— Тогда навострите уши. “Капитану Фросту. Если вы доставили товары, в приобретении которых заинтересованы известные лица, мы свяжемся с вами позднее, когда получим согласие и одобрение заказчика. Будьте любезны уведомлять о любых изменениях в представленном списке”. Точка… Да, еще и сам упомянутый список: “изделие А, изделие Б…”
— Зеваки паршивые, — буркнул Фрост себе под нос.
— Что? — переспросил полицейский. — Зеваки?
— Поганое сборище паршивых зевак, — ответил Фрост.
— Не понимаю, капитан. Что вы имеете в виду? Какие зеваки?
Фрост откинулся на спинку старого, уже почти ветхого деревянного кресла. Подметил множество глубоких царапин и выбоин на подлокотниках.
“Сюда большей частью садятся в наручниках, — подумал Фрост. — Вот и повытерли…”
— Международная оружейная торговля, — пояснил он, — изобилует зеваками. Людьми, которые заглядываются, глазеют, прицениваются, а в итоге не покупают ни черта. Именно поэтому столько дельцов, берущихся сбывать большие и малые стволы, разочаровываются, идут на попятный, меняют род занятий. Согласен, “торговля оружием” звучит заманчиво и звонко, товар стоит огромных денег… Казалось бы, продавай — не хочу… Да в кармане-то сплошь и рядом только блоха на аркане, или вошь на цепи!
Лейтенант безмолвствовал.
— Кто-нибудь, — продолжил Фрост, — обращается к вам, делает заказ. Надежнейшие условия, распрекрасный контракт. Государственный Департамент пляшет от восторга, дает вам зеленую улицу — вперед! Я отыскал покупателя на браунинги пятидесятого калибра. Единственный покупатель на всем белом свете, как выяснилось…
Читать дальше