Джерри Эхерн - Диверсант

Фройлен Гейл отчаянно размахивала одной рукой, другой прижимая к себе девочку. Мадам Фурнье тоже махала, но с меньшим энтузиазмом. Обе стояли рядом с открытым капотом автобуса.

Наконец из кабины грузовика появились Мюллер и человек в белом комбинезоне — по всей вероятности, один из офицеров.

Остальные водители тоже начали покидать свои машины. В задней части двух грузовиков приоткрылся брезент, и несколько человек спрыгнули на землю.

Превосходно.

До него долетел голос человека в белом комбинезоне, обращающегося к фройлен Гейл. Та отвечала ему заранее подготовленными фразами. Автобус занесло на обочину, водитель ударилась головой о стекло, но в остальном не пострадала, несколько детей получили серьезные ранения, один едва дышит, и в автобусе сильно воняет бензином.

Мужчина в белом направился к автобусу, на ходу выкрикивая приказы. Поскользнулся, едва не упал. Капрал Мюллер потихоньку отодвигался к дальней стороне грузовика. Из машин посыпались люди. Многие из них даже не захватили с собой оружия.

Ран вскинул автомат к плечу, перевел рычажок на автоматический огонь и навел прицел на человека в белом комбинезоне. От фройлен Гейл того отделяло не более трех метров. Ран плавно нажал указательным пальцем на спуск, и очередь оглушительно прогремела в разреженном горном воздухе.

И в то же мгновение со всех сторон от него, из-за скал вверху и внизу, из леса на противоположной стороне дороге, загрохотали автоматные очереди. Две электрические минипушки выбросили из себя языки пламени, и их снаряды с леденящим душу свистом обрушились на дорогу.

Ран перестал стрелять. Враги один за другим падали на дорогу, ответный огонь велся слабо и беспорядочно.

Мюллер со всех ног бежал посредине дороги. Рот его был открыт в крике, но в ушах у Рана слишком звенело, чтобы различать какие-либо звуки. Закрывать уши руками он не стал. Внезапно тело Мюллера подбросило вверх и ударило об один из грузовиков. Пули градом сыпались на бензобаки, так что взрыва можно было ожидать с минуты на минуту. Пущенная из лесу ракета разнесла в щепки средний грузовик. Он взорвался одновременно с топливным баком. Черные и оранжевые языки пламени устремились к небу, и в лицо Рану ударила волна горячего воздуха. Он отвернулся, лишь искоса поглядывая теперь на поле битвы.

Фройлен Гейл с ребенком по-прежнему стояла на том же месте. Гюнтер Ран подумал, что теперь она, возможно, догадалась: ему нужны не только грузовики, оружие и военная форма. Как догадалась и о том, что ей — и ее маленьким подопечным не уцелеть.

Стрельба прекратилась, но у него все еще звенело в ушах.

Грузовики, на которых ехали выпускники школы по борьбе с терроризмом, все еще горели. Гюнтер Ран остановился рядом с одной из уцелевших машин. Отсветы пламени рассеивали сумерки, опускающиеся на дорогу. Нескольких оставшихся в живых солдат привязали к грузовикам, после чего его люди воспользовались кабелями, подсоединенными к аккумуляторам машин, чтобы убедить их поделиться любой, могущей оказаться полезной, информацией.

Гюнтер Ран натянул поверх куртки белый комбинезон. Фазиль ни словом не упоминал о том, что им обязательно дожидаться восьми часов — оговоренного времени начала учений. Тем не менее, Ран решил не спешить, поскольку их появление раньше назначенного срока могло насторожить троицу, удерживающую “заложников” в городишке Сан-Мартин. Он стремился избежать лишних осложнений.

Ран застегнул на поясе пряжку ремня с кобурой. Достал из кобуры “Вальтер”, вытащил обойму, оттянул затвор и вытряхнул на ладонь патрон. Вставил девятимиллиметровый заряд, вернул на место обойму и опустил пистолет в кобуру.

По словам Фазиля, им предстоит иметь дело с тремя лучшими в мире специалистами по борьбе с терроризмом. И хотя Ран не испытывал к Фазилю особого доверия, он понимал, что в данном случае иранец, скорее всего, не преувеличивает.

Победить этих троих — даже обладая определенным преимуществом — не каждому по плечу. Они практически лишены оружия, но в их распоряжении отличная оборонительная позиция и, конечно, мозги. И если это и в самом деле те самые люди, которые действовали в Иране, они не преминут максимально использовать и то и другое.

Из школьного автобуса доносился детский плач. Возможно, он все-таки не станет убивать детей. “Плевать на Фазиля с его восточным пренебрежением к человеческой жизни”, — подумал Ран. В случае необходимости он, не задумываясь, расправился бы с кем угодно, потому что вел войну, войну за свои идеалы. Но сейчас речь шла всего-навсего о диверсии. Тем более, что он так и не разобрался до конца, какими побуждениями руководствовался Фазиль.