Джерри Эхерн - Выживших не было

Самый известный из всех, кто будет задавать вопросы, конечно, свободный журналист Колин Бест. Поговаривали, что этот симпатичный либералишка вскоре получит какой-нибудь пост в администрации. Пока же Бест работал на кучу газет и программ и отвергал колоссальные суммы, предлагавшиеся ему за то, чтобы он стал штатным сотрудником какой-либо из них.

Естественно, Колин Бест имел большую цену.

По сути, успех или неудача всего плана Керни лежали на плечах облаченного в модный пиджак Колина Беста. Джеффри Керни закрыл глаза и вновь открыл их. Увидев Линду Эффингем, он опять сомкнул веки.

Керни стал повторять про себя расписание на завтра, словно считая слонов, чтобы заснуть. Подъем в восемь. Затем пробежка, более длинная и быстрая, чем обычно, потом бассейн и прочая, но в такой момент более, чем необходимая, рутина. Далее репетиция с Борзым и Монтенегро, легкий завтрак, переодевание в костюм для шоу — ему приготовили искусно, даже щегольски сшитую камуфляжную форму. Потом — на телестудию. Проверка звука и света и легкий, но очень калорийный ленч. Грим (да, придется пройти и через это) и ровно в семь вечера по столичному времени — на выход. «Прямой эфир из Метроу!». Керни ощутил, что невольно улыбается.

Он попытался закрыть глаза. Если хватит ловкости и везения, то он выживет и сможет еще не раз так улыбнуться.

В кузова нагружали последние куски поддельного пола. «В вагонах они сложатся, как китайская головоломка, — с надеждой думал Холден. — Если в этот день попадутся нестандартные вагоны, то все будет потеряно».

Он постарался не думать об этом.

Рози ушла переодеваться. Единственная женщина, которая будет среди штурмующих форт Маковски (и, надо верить, останется в живых). Совесть по-прежнему мучила Холдена: как можно было брать ее с собой! Ужас охватывал при мысли, что она и ребенок могут быть ранены или даже убиты.

Но другого выбора не оставалось. Он слишком уважал ее, чтобы отказать.

Холден переоделся в кузове одного из грузовиков. Большинство участников операции уже надели «облачение». Боевую форму «ударников» нельзя было назвать иным словом. Подчеркнутый камуфляжный узор на гимнастерке в реальной боевой обстановке превращал человека в подобной форме в превосходную мишень.

Ботинки, портупея и, конечно, берет — последняя новация в полевой форме президентских «Ударных отрядов». Лишь пистолет и патроны к нему — «Беретта» — были его собственными. Под гимнастеркой находились кобура со второй «Береттой», «Защитник» работы Джека Крейна и две обоймы на двадцать патронов каждая.

Камуфляжный узор на полевых куртках М-65 был таким же непригодным к боевой обстановке. Но приходится надевать. Правда, подкладка плотнее, чем на обычных М-65. Хоть какое-то преимущество.

За пояс гимнастерки Холден заткнул израильский пистолет «Дезерт игл» сорок четвертого калибра, доставшийся ему от Руфуса Барроуса. Кобуру, в которой он обычно носил это оружие, пришлось оставить, а запасные обоймы засунуть в карманы.

Прежде чем надеть берет, он взглянул в маленькое прямоугольное зеркальце для световых сигналов. (И этот предмет необходим для выживания). Фальшивые усы казались вполне настоящими, во всяком случае, «ударникам» они точно такими покажутся. Вглядевшись в собственное лицо, Дэвид Холден прошептал сам себе:

— Не теряй того, что имеешь.

Рози. Их нерожденный ребенок.

Он положил зеркальце в сумку вместе с прочими принадлежностями и вынул бумажник из только что снятой черной гимнастерки. В бумажнике была фотография, потрескавшаяся, с потертыми краями. Элизабет, Дэйв, Мэг и маленькая Айрин. Холден провел по фотографии пальцами. Рядом находилось другое, более свежее фото: Рози. Он посмотрел на оба снимка сразу. Вот вся его семья на веки веков.

Холден положил бумажник в сумку и засунул берет в карман. Этот головной убор лучше подержать там до последней минуты. Если б эта вещица символизировала нечто почетное, он не преминул бы надеть ее.

Но как новейший символ президентских «Ударных отрядов» она воплощала лишь бесчестие и зло.

Холден подошел к борту грузовика, открыл дверцу и выпрыгнул. Стил и Смит стояли рядом с машиной тоже облаченные в униформу.

— Ты выглядишь не столь неотразимым, Смит, — сказал Стил. Холден закурил сигарету. Стил, теперь уже без юмора в голосе, добавил. — По-моему, время пришло, Дэвид.

Дэвид Холден и без него знал, что час настал, и глубоко затянулся дымом.