Джерри Эхерн - Выживших не было

Поменяв магазины, он дал сигнал остальным. Холден и Роуз двинулись первыми (жена — справа, муж — слева), индейские бойцы последовали за ними.

За наружной дверью находился коридор с гладкими стенами. Дым стоял повсюду. Несколькими секундами раньше Холден услышал взрывы на куполообразной крыше. Значит, Смит делает все по расписанию. Затем раздался взрыв и на другой стороне здания.

Это Лютер Стил с главными силами пробивался сквозь запасной выход бункера.

Холден побежал, держась стены. Роуз с другой стороны коридора делала то же самое.

Холден остановился и двинулся осторожней.

Роуз по-прежнему держалась рядом.

Из задымленного пространства донесся голос Смита:

— Не стреляйте. Кроме нас, здесь одни мертвецы.

— Пароль, Смит, — крикнул в ответ Холден.

— Сам понимаешь, что это довольно глупое слово, — главной целью пароля было уберечься от неожиданностей со стороны противника, выманив его оставшиеся силы в ловушку. — Ча-ча-ча, — произнес Смит.

— Тебе нравится ча-ча-ча? — улыбнувшись, спросила Роуз.

Холден, покачав головой, устремился в дверной проем.

Патрули президентских «Ударных отрядов» рыскали повсюду в горах и межгорных долинах, поэтому когда «Патриоты» скакали на лошадях вдоль самого кряжа на соединение с силами, которые готовились к утренней атаке на форт Маковски, им несколько раз пришлось остановиться, успокоить лошадей и подождать минут двадцать — тридцать, пока не проедет патруль далеко под ними, у подножия гор. Затем вновь — по коням и в путь.

Роуз Холден — забавно было повторять свою новую фамилию — теперь поняла, что значит широко распространенная в вестернах фраза: «седло натерло».

Копчик у нее болел.

Они продолжали скакать. В вышине ярко светила луна и неслись облака, подгоняемые неистовым ветром, который пробирался ей под военную куртку М-65 с подкладкой, шерстяной свитер, футболку и пронизывал тело. Она прикрыла ноги и живот пончо, но даже пончо не защищало от ветра.

Они продолжали скакать.

«Конь, по крайней мере, попался хороший, — подумала Роуз, — ни скинуть ее не пробовал, ни головы не поворачивал, чтобы куснуть, а двигался легким, приятным аллюром». Чем дольше они ехали, тем больше она привыкала к ритму подобной скачки.

Рози решила, что подобная езда ей бы вполне понравилась, если б только было чуточку теплее. Почему они не скачут вдоль какого-нибудь пляжа под мягкий шум прибоя? И их только двое — она и Дэвид…

Порыв ветра сдул снег с черной плоской скалы и обдал лицо Рози ледяными крупинками.

Реальность.

Она замерзла, устала, хотела сейчас лежать в постели рядом с мужем и понимала, что через несколько часов ей с Дэвидом придется рисковать жизнью.

«Порой, — подумала Роуз, — жизнь высасывает все силы».

Джеффри Керни лежал в постели и смотрел в потолок.

После того, как ушла Эмма, спать он не мог.

Линда.

И вновь мысли о возмездии.

Во всех средствах массовой информации сообщали о его выступлении в прямом эфире на национальном телевидении.

Завтра.

Или, может, уже сегодня.

Он посмотрел на часы.

Сегодня.

Керни еще раз по деталям обдумал свой план. С предельными ловкостью и везением выжить можно. Но ловкости и везения от него потребуется заметно больше, чем когда-либо раньше.

Он уже дал понять, что должен быть вооружен: ведь правительство могло прибегнуть к покушению на лидера ФОСА, праведного мстителя. А еще раньше Керни узнал, что одним из условий телешоу с его речью и вопросами-ответами было появление лидеров «Фронта» с оружием: ведь главы стран третьего мира зачастую также участвуют вооруженными в сессиях Генеральной ассамблеи ООН. Ситуация давала фосавцам временный дипломатический иммунитет против законов, разоружавших американских граждан.

Ясно, что убийство Борзого и Монтенегро будет самой легкой (и к тому же, самой важной) частью его задачи. Еще надо выбраться из зала, из здания и удрать на машине. Это он тоже собирался сделать.

Но если еще повезет…

Керни рассчитывал на панику, но на контролируемую панику. Что, в конце концов, будут делать руководители США, если он убьет лидеров «Фронта Освобождения Северной Америки»? Вот если он пустит пулю в одного из журналистов, сидящих с заранее подготовленным вопросом, то здесь реакция окажется более предсказуемой.

Главное, чтобы реакция на оба события наилучшим образом послужила его интересам.