Александр Афанасьев - Жертва особого назначения

– Русский сказал, скоро мы пойдем по их земле войной.

– Ключи у тебя?

– Да, но…

Обан различил резкое движение и два хлопка. Второй, в военной форме, повалился на пол, гулко стукнул автомат.

Первый побежал к двери и закрыл ее. Затем подбежал к трупу, обыскал его, накинул на шею ремень автомата. Звякнули ключи.

– Потерпи.

Щелкнули наручники. Опустившись на колено, неизвестный расстегнул кандалы.

– Идти можешь? Говори со мной, амрикай.

Обан оперся о край стола, и в следующий момент его вырвало – вода, которой он нахлебался, рванула зловонным потоком.

– Надо уходить, амрикай. Посты проверяют каждые полчаса. Поднимут тревогу, и нам уже не уйти.

– Кто ты?

– Это не важно. В Ираке помнят добро, амрикай.

Обан попытался идти. Чуть не упал, но неизвестный ловко подхватил его.

– Осторожно. Нам надо попасть на время намаза. Тогда мы сможем выйти из здания и сесть в машину. У меня есть намазы в мобильнике [26].

– Где мы?

– Аль-Азизия, амрикай. База спецназа. Они привезли вас сюда.

– Господи.

– Ты не первый. Они убили здесь стольких, что не сосчитать. Они хуже федаинов [27].

Иракец поднял американца, закинул руку на плечо и потащил к двери.

– Пошли, амрикай, надо спешить.

– Американец. Здесь еще один американец. Еще американец.

– Ему ничем не помочь. Он в другом блоке. Я не смогу вытащить вас двоих.

– Я должен его видеть. Иначе я никуда не пойду.

– Ты дурак, амрикай.

– Я должен его видеть. Иначе я никуда не пойду.

Иракец согласился с американцем и потащил его по коридору. В правой руке он держал пистолет с глушителем.

В небольшом коридоре тускло горел свет. На стуле сидел иракец в форме гвардии, он слушал музыку через CD-плеер и отстукивал ногой ритм. Услышав движение, он повернулся.

– Хаким-эфенди? Что происходит?

Иракец вскинул пистолет.

– Что.

Две пули поставили точку – булькая горлом, иракец повалился на пол, перевернув стул. Едва слышно через наушники играл «Раммштайн».

Офицер-предатель поставил американца у стены, забрал у убитого иракца ключи. Щелкнул замок.

– Потащите его сами, эфенди. Двоих я вытащить не смогу, я и так рискую.

– Дай пистолет.

– Что?!

– Дай пистолет.

– Амрикай, я…

– Что ты хочешь? Уехать в США? Клянусь Аллахом, я сделаю тебе грин-кард и вывезу и тебя и всю твою семью, только дай добраться до посольства. Денег? Клянусь Аллахом, я заплачу тебе столько, сколько здесь тебе никто не заплатит. А сейчас дай пистолет.

Иракец помедлил, но затем все же протянул пистолет рукояткой вперед.

– Выйди.

Лежащий на кровати человек проснулся, закашлялся. Повернулся.

– Господи. Рей.

– Выйди, черт возьми! – крикнул Обан, и его голос был похож на карканье.

Иракец помедлил, но повиновался.

– Рей, черт. Сними с меня это.

Помощник директора Национальной разведки улыбнулся. Он еле стоял на ногах, но улыбался. Потому что теперь все было на своих местах и все шло так, как и должно было идти.

– Ты и правда думаешь, что выйдешь отсюда?

– Рей, я не виноват!

– Виноват. Ты даже не знаешь, в чем ты виноват. – Реймонд Обан прицелился из пистолета в своего коллегу.

– За что?!

– Не стоило тебе сюда приезжать.

Пистолет привычно отдал в руку, глушитель скрал звук выстрела, но черной точки на переносице так и не появилось. Помощник директора нацразведки выстрелил еще раз и ровно с тем же самым результатом.

– Что за…

Подольски сел на кровати, улыбаясь. Показал куда-то в угол.

– Помаши рукой, Рей. Тебя снимают.

И тут в камеру вошли трое иракцев. Двое из тех, кого на его глазах застрелили, а третий – тот, кто их застрелил.

Помощника директора Национальной разведки, совершенно ошалевшего от происходящего, вытащили на свет и привязали к стулу. Свет был искусственным – от мощных ламп, висевших под крышей ангара. Там была аппаратура, были мониторы, и около них стояли люди, которых Обан не знал. Старшими были полковник Внутренних войск России Красин и полковник ВВС США Салливан, бывший «Педро-61», командир группы спасателей ВВС США с Багдадского международного. Все это время они сидели перед монитором, на который передавались и звук, и видео из ангара.

И конечно, они все слышали. И Подольски – он зашел следом – уже не выглядел как человек, которого сломили избиениями, и на его руках не было наручников.

Увидев Подольски, которого он только что пытался застрелить, Обан, забыв, что привязан к стулу, попытался вскочить.