Александр Афанасьев - Жертва особого назначения

Им нужна была и наша агентура в спецслужбах и армии Ирака. Они хотели убедиться в том, что среди тех, кого они привлекают к государственному перевороту, нет ни одного нашего агента. Потому что стоит хоть одному попасть в число заговорщиков, и переворот закончится, так и не начавшись, а заговорщики будут расстреляны.

Есть и еще одна версия, о которой я не хочу думать. Я никак не могу понять – какого черта ко мне подвели такую мразь, как Борян, при том, что Обан подтвердил – Борян был американским агентом и имел здесь собственную, хотя и небольшую группу, на которую Обан при необходимости должен был опереться. Если учесть и то, о чем предупреждал меня Джейк, – не исключено, что в ЦРУ была группа, которая имела прямо противоположные интересы. И информация о людях «Аль-Каиды» им нужна была не для того, чтобы уничтожить их, а для того, чтобы поддержать и помочь прийти к власти. Для того, чтобы в Ираке взяла власть «Аль-Каида».

Джейк работал по первой версии – государственный переворот в американских интересах. Я ни разу не поверю тому, что он работал в интересах России – он не был предателем, но действовал в интересах своей страны, как их понимал. Если он передавал мне данные, так это для того, чтобы мы сделали за них работу, уничтожали «Аль-Каиду» и ее террористические группы. И, потребовав взамен своей информации списки агентов, он выполнял первоначальный план. Но одновременно с этим он заподозрил или начал подозревать, что в ЦРУ и спецслужбах США существует группа людей, цель которых – привести к власти «Аль-Каиду» и опрокинуть страну. Этого он не мог ни понять, ни принять. И потому предложил взамен американские списки агентов «Аль-Каиды» в правительственных и военных структурах Ирака. В расчете на то, что мы их уничтожим и тем самым сделаем переворот в интересах «Аль-Каиды» попросту невозможным.

Если, кстати, вы недооценили то, что я сделал за последние дни, сообщаю: я только что расстроил все планы ЦРУ и вынужденно заменил их на прямо противоположные. Теперь, вместо того чтобы дестабилизировать Ирак, американская разведка вынуждена работать над тем, как не допустить его дестабилизации и прихода к власти «Аль-Каиды» или недемократического военного правительства. Потому что то, о чем я сказал выше, можно делать только до тех пор, пока это удается делать тайно. Если не удается – надо делать прямо противоположное.

Чтобы не было никаких вопросов – мы скрыли то, что произошло. Отвезли Обана в Багдад, привели его в порядок. Он совершенно спокойно подкатил к зданию посольства США со своей собственной охраной – тут полно частных охранных компаний, все они выглядят одинаково, и вопросов, когда кто-то пользуется их услугами, не возникает. В ответ на недоуменный вопрос офицера безопасности посольства, куда он подевался с базы (а посольство посылало собственные машины, застрявшие в организованной нами пробке), он раздраженно ответил, что воспользовался нанятым ему транспортом еще из Вашингтона. Такое тоже бывает – чаще всего за откат. Вопросы возникнут только тогда, когда кто-то сунет нос в бухгалтерию ЦРУ и выяснит, что никакие платежи за эскорт помощника директора Национальной разведки не перечислялись. Но я не думаю, что это кто-то сделает. В ЦРУ полно ловкачей не хуже меня, и бухгалтерия – последнее место, в которое они дадут залезть. Слишком много там всяких мин.

Если честно, мне жаль Подольски. Потому что его верность своей стране и необходимость делать то, что в ее интересах, вступила в острейший конфликт с фундаментальными принципами, на которых стоит его страна. Америка борется за демократию во всем мире, а не провоцирует военные перевороты. Америка воюет с «Аль-Каидой», а не вступает с ней в тайный сговор. Они, американские разведчики, команда, а не скопище смертельно ненавидящих друг друга кланов с диаметрально противоположными интересами у одной кормушки.

Есть люди, способные комфортно существовать одновременно в двух мирах. Идеальном, составленном из принципов и идеалов, и реальном, в котором идеалы по какой-то причине не реализованы или отвергаются. Но Подольски не таков. Он типичный американец, и потому мне его жаль. Не стоит ему заниматься разведкой.

А Подольски хочет сейчас у меня выяснить, кто такой Аль-Малик, и это сейчас для него важнее всего. Вот дурак-то.

– Да, русский.

– Твой бывший коллега? – продолжал допытываться американец.

– Не совсем.

– Тогда кто?

Скверно. Очень скверно.