Юрий Ищенко - Черный альпинист

Прихватил автомат. Один из вертолетов пошел прямо на него, что там второй делал с Черным Альпинистом, Тахир не видел: все еще медленно оседала туча каменистой пыли и снега, слышал, как грохотали пушки и пулеметы… А на него, виляя юзом, словно кивая дружески, шпарила махина, заблаговременно за сотню метров открывая огонь: сразу пять-шесть огненных дорожек пробежали к нему под ноги. Тахир прыгнул в сторону, далеко, еще и кубарем перекатился несколько раз, хрустя хребтом о камни, и тем уберегся вторично от смерти. Вертолет проскочил дальше и почему-то ухнул вниз за плато. Тахир с автоматом бежал в его сторону, надо было любой ценой убраться с ровного стола для пиршества, в котором сам он играл роль беззащитного ягненка.

Но не пробежал он и половины плато, когда вертолет снова вынырнул из-за края, завис на уровне бегущего и открыл огонь в упор прямой наводкой. Дикая боль обожгла руку, на всем бегу вмазался мордой в брызжущее крошево осколков, завертелся от боли, прижимая руку к животу. Вертолет пошел выше, почти замер над скрючившимся Тахиром, в открытые боковые дверцы высовывались люди, глядя на него. Он перекатился на спину и из идеальной позиции двумя очередями облил брюхо и бока вертолета из «Калашникова». Вылетел из вертолета, кувыркаясь в воздухе с изумленным лицом, и ударился об землю стрелок, — тело от удара подскочило на метр и снова шлепнулось, обмякло с нехорошим звуком. Тахир подскочил к нему, снял с плеча складной десантный АКМ, в своем уже кончились патроны. И, оглянувшись, побежал (уже гораздо медленней и неуверенней) снова к краю плато.

В вертолете некоторое время царила паника, — сильно зацепило одного из пилотов, пока его оттаскивали и пустующее кресло занимал штурман, машину швыряло и мотало в десятке метров от земли. Затем понукания Пабста машину снова бросили в погоню за Тахиром. Он не успел добежать до обрыва несколько метров, когда сзади услышал сквозь грохот винтов и лопастей, как с шипением и воем сорвались из-под крыльев новые ракеты. Упал сразу на спину и с корточек, как в детстве по стадиону с низкого старта, побежал обратно. Расчет был верен: стреляли на упреждение, и ракеты прошли мимо него — на уровне груди, хорошо, хоть не сшиблись, а разминулись, Грохнуло на краю плато, а Тахир уже снова бежал туда, где задымилась земля, уходили в небо языки пламени и, сотрясаясь от нагрузок, взмывал вперед и вверх вертолет.

Тахир успел. Новые очереди из крупнокалиберных пулеметов трясли камни под его ногами, но он уже втискивал тело в уходящие вниз щели, полз, извивался, таясь и уходя за зубцы и выступы…

Черный Альпинист, израненный и выдохшийся, оказался менее удачлив. Взрывом ракет его приподняло и швырнуло на отвесные, уходящие в бесконечную высоту пики Жингаши. Обмякнув, он упал обратно на плато. Остался неподвижным. Но когда вертолет завис над ним, для уверенности долбя землю всеми огневыми средствами, вдруг оказалось, что Альпинист еще жив, — откатился от очередей и даже пробежал в сторону еще несколько шагов.

Но пилот оказался асом — совсем недавно вернулся из горного Карабаха, где три месяца зарабатывал на квартиру. Лихо, в метрах от скалы, на месте развернул машину, и пулеметная очередь ударила точно в спину Альпинисту…

— Кончай его дробить! — заорал стрелкам спецназовец. — Генерал приказал тело привезти, а ты ошметки уже кромсаешь!..

— Дурак, тебе же его подбирать! А если жив? Что я твоим детям скажу, козел? — закричал в ответ стрелок, дал знак пилотам.

Те снова вывели вертолет на лежащее распластанное тело, и пулеметная очередь прошила ноги Альпинисту; безвольное тело лишь подрагивало от разрывов пуль.

Никто и не мог при всем желании заметить, как далеко и высоко от них, на две тысячи метров выше, почти с самой ножевой вершины Жингаши пошел вниз снег. Легкая пыль закурилась над пиком, снег, собираясь в огромный вал, несся вниз по отвесной стене. Это взрывы сделали свое дело.

Они уже зависли над Альпинистом, выбросили лестницу, и первый десантник стал спускаться вниз. Концы лестницы болтались по камням, хлестали по залитому кровью телу. Как вдруг маньяк снова ожил, отжался от земли на руках и что-то громко и яростно закричал.

— Мужики, богом клянусь, он матом шпарит… — прошептал, выглядывая из кабины, пилот.

Альпинист ухватился рукой за лестницу, подтянул неподвижное тело, достал стропу второй рукой и на руках, медленно и мучительно изгибаясь, раскачиваясь, пополз по лестнице к вертолету.