Дождь наконец хлынул, и камни в секунду приобрели дополнительное вредное свойство: они сделались скользкими. Костыль стал бесполезен, да и здоровая нога не находила опоры. Муха сползал на боку, цепляясь костылем за камни, которые, по его мнению, лежали более-менее прочно. Часто это мнение оказывалось ошибочным, камни выворачивались из своих гнезд и катились вниз, Муха с трудом от них уворачивался. Молнии били в гребень хребта, камни, попавшие под разряд, разлетались на части, издавая оглушительные хлопки. Муха их почти не слышал — с первым же ударом грома у него напрочь заложило уши.
Несколько раз он срывался и скользил вниз, ударяясь всеми частями тела и, как назло, больной ногой. В таком виде он добрался до первых деревьев. Там было совсем темно, но зато корни вековых сосен, скрепленные неустойчивыми камнями, не так выворачивались из-под ног. Муха рискнул подняться на ноги и идти, хватаясь за стволы деревьев.
Этого, конечно, делать было нельзя. Потому что ночью в горах невозможно даже приблизительно предположить, чем обернется твой следующий шаг. Тебе кажется, что темное пятно перед тобой — лиственный перегной, а на самом деле там пропасть метров в пятьдесят. Мухе повезло, провал был всего метра в три. Он упал, ударившись обеими ранами о камни, и потерял сознание.
Но не в правилах Олега Мухина было подолгу валяться в забытьи. Он довольно быстро пришел в себя, попробовал сесть, сделал резкое движение и почувствовал, как его укусило злое чудовищное насекомое. Он одернул укушенную руку, и насекомое атаковало его вторично. Муха поводил рукой в темноте и понял, что напоролся на колючую проволоку. Проволока была новой, хорошо натянутой. За такой проволокой обычно ходят часовые. И действительно появился часовой. Он шел под ливнем, кутаясь в плащ-палатку и подсвечивая фонариком.
Муха не мог перемещаться, ему пришлось затаиться в надежде, что за стеной дождя его не будет видно. Часовой был занят больше своим внутренним миром, чем исполнением устава караульной службы. Нести службу в такую погодку — несчастливый жребий. Философствующий солдат прошел мимо Мухи, даже не повернув головы. Теперь Муха мог попытаться отползти от колючего забора.
Когда ему это удалось, он стащил с себя штаны и подставил раны под чистую дождевую воду. Это была единственная доступная ему санобработка. Боль утихла. Муха выполоскал прямо под дождем бинты и туго перевязал ногу. После этого он провалился в сон.
Глухой ночью, да еще после дождя искать Дока и его группу было немыслимо. Тем более что рандеву было назначено на другом берегу Прута. Река разбухла от дождя, и перейти ее вброд не представлялось возможным. Ближайший пешеходный мост был далеко, а по железнодорожному пешее движение было запрещено, подходы к нему были огорожены, за ограждением торчали часовые. Связываться не хотелось. Мы спустились с шоссе на каменистый берег реки. Насобирали мокрого хвороста, развели костер и приступили к просушке личного состава.
Борода закурил и начал разговор. Он все куда-то клонил, но я вначале не мог понять куда.
— Пастух, то, что вы не десантники, это я давно понял.
— Кто же мы, по-твоему?
— Не знаю. Думаю, что вы, или что-то вроде «Альфы», или какая-то спецгруппа разведки.
— Ну, допустим, спецгруппа.
— Я так понимаю, вам по силам взять штурмом какой-нибудь охраняемый объект.
— Ты хочешь штурмовать мост, чтобы перебраться на тот берег?
— Тот берег от нас не убежит. Я знаю брод немного выше по течению. Если веревкой привязаться друг к другу, можно даже и сейчас, после дождя, перейти. Но только днем. Я вот о чем спрашиваю: какая должна быть максимальная охрана объекта, я имею в виду число людей, чтобы вы не могли его штурмовать.
— Тебе очень хочется посмотреть на штурм?
— Предпочел бы смотреть его по телевизору. Но боюсь, что мне и самому придется принимать участие.
— Какой же такой объект не дает тебе покоя?
— Ну, допустим, воинская часть.
— Если ты имеешь в виду наши веселые базы отдыха, то их как раз мы штурмовать не будем. Охрана-то там, скорее всего, небольшая, но в полминуты все бойцы могут стать под ружье. Их все-таки немножко больше, чем нас.
— Это я и сам понимаю. Нет, если в части всего полсотни человек. Все автоматы в оружейной комнате, на руках оружие только у караула.
— Смотря сколько постов.
— Думаю, что не больще трех-четырех.
— Откуда такие точные цифры?
— Три поста — это девять сменных караульных, если стоять сутки через двое. Плюс разводящий плюс начкар. Всего одиннадцать человек. Таким образом, взвод охраны может обеспечивать охрану не более чем трех постов. Если взвод усиленный, то четырех.
Читать дальше