Александр Афанасьев - Диверсия высочайшего уровня

Теоретически парламент должен был стать ареной для противоборства различных политических сил. В соперничестве партий, представляющих интересы всех общественных слоев и движений, должна была вырабатываться какая-то программа действий, приемлемая для них. Именно многопартийность теоретически должна была приводить к тому, чтобы в этой программе учитывались по максимуму самые разные интересы.

На деле же получилось так, что после избрания партии президента, премьера и еще три других создали широкую коалицию лебедя, рака и щуки. Потом они с упоением принялись интриговать против друг друга и затаптывать партнеров по коалиции в грязь. Никакого открытого и честного диалога, спора, даже вражды у них не получилось. Открыто и честно – это не про Украину.

Вся эта конструкция изо дня в день интриговала, пилила, дербанила то, что подворачивалось под руку. Одни ездили по заграницам и просили денег, другие вроде как проводили какие-то реформы. Все старательно делали вид, что они и есть действующая власть Украины, где дела идут нормально. На деле они таковой давно не являлись. Поле возможных решений для них было сужено до предела. Любой неверный шаг мог привести к государственному перевороту, после которого все они, как правые, так и левые, будут болтаться на фонарных столбах. Достаточно кому-то крикнуть: «Зрада!», и понеслось.

Все они были ограничены в своих решениях мнением и возможностями тех людей, в руках у которых имелось оружие. А таких развелось немало.

Конструкция силовых структур Украины тоже была зрелищем не для слабонервных. Во главе всех их стоял СНБО – Совет национальной безопасности и обороны, который возглавлял не президент и не премьер, а секретарь.

Этот важнейший пост занимал бывший комсомольский вожак из Днепропетровска с русской фамилией Перминов. Вся Украина знала его под прозвищем Кровавый Пастор, чего он сам совершенно не стеснялся. Это был человек лет пятидесяти, вечно не бритый, почти лысый, с негромким голосом и тихим безумием в глазах. Он и в самом деле был пастором – проповедником в секте пятидесятнического направления.

Впрочем, и этот человек, уже успевший побывать исполняющим обязанности президента, ни разу не сомневался в том, что он жив, только пока казаки кричат «любо». А как только будет «не любо», то и его скинут в толпу и поднимут на вилы.

Перминов видел и всю ненадежность своего контроля за теми разномастными силами, которые в теории ему подчинялись. Украина хлебнула свободы полной грудью. Военные, а особенно сотрудники милиции, многократно преданные, оплеванные в угоду текущему политическому моменту, старались не высовываться, ни во что не вмешиваться и хапать, где это возможно. Уголовники, выпущенные из тюрем, бомжи, наркоманы, отморозки, из которых формировались различные территориальные батальоны и нацгвардия в целом, изначально никому подчиняться не собирались.

В СНБО входили все руководители силового блока. Они принадлежали к разным политическим силам и, не скрывая этого, боролись за место под солнцем. В этом совете не было только одной силы – пропрезидентской. Вообще.

Министр внутренних дел Гульков, выходец из Харькова, бывший бизнесмен и губернатор, вознесся на эту должность на волне революционной эйфории. Тот факт, что его еще год назад разыскивал Интерпол, никак не смущал президента, подмахнувшего указ о назначении. Всего за год новоиспеченный министр допустил рост тяжких и особо тяжких преступлений в целом по стране вдвое, а в Киеве – вчетверо. Количество террористических проявлений в/на Украине возросло в десятки раз.

Но это ничуть не беспокоило самого министра. Он постоянно обтяпывал собственные делишки, приумножал личное имущество, пополнял ряды своей камарильи. Короче говоря, этот бывший контрабандист очень органично вписался в ряды украинской милиции. Поэтому люстрация ее почти не затронула.

Нельзя было не учитывать и тот факт, что многочисленные подразделения национальной гвардии, которые превратились в параллельную армию, хотя бы в теории подчинялись именно МВД, а не Министерству обороны. Считалось, что Гульков – человек премьера, но это было верно лишь отчасти. Он являлся таковым только до того момента, пока речь шла о противостоянии президенту и о бюджетных ассигнованиях. Если дело касалось чего-то другого, то министр внутрешних справ выступал только сам за себя и больше ни за кого.

Вторым по влиянию человеком в этом зале был министр обороны Иван Четвертак, бывший командующий внутренними войсками и уже только поэтому – злейший враг Гулькова. Намного более грамотный, чем предыдущие министры, но все же паркетный генерал, он своевременно понял, что успешность его как чиновника в сегодняшнем Киеве во многом зависит от пиара и связей с общественностью. Поэтому Четвертак в отличие от своих предшественников сделал ставку на привлечение волонтеров. Блогеры служили у него даже заместителями министра.