Алексей Рыбин - Генералы подвалов

– Да... – промямлил Максим. – Я думал... В школе спрашивают все – будешь ты, не будешь... Приветы передают... Тебя же не видно, не слышно... К телефону не подходишь...

– Почему? Подхожу, когда мне нужно. А все эти школьные расклады – знаешь, мне просто не до них сейчас.

– Да я понимаю. В сеть-то не заглядываешь? – Максим спросил об Интернете просто так, чтобы как-то продолжить беседу. А Интернет был его любимой темой. Здесь он чувствовал себя асом. Вот если бы и Настька была бы на уровне!

– Нет. Не до этого. Папин компьютер включен, но я еще и не смотрела ничего. Да и не умею Интернетом пользоваться.

– Так давай покажу. Элементарно. Ты же себя лишаешь такого... – Максим попытался схватиться за эту соломинку, но увидел, что никакого интереса его предложение у Насти не вызвало.

– Максик, давай как-нибудь потом. Ладно? Я тебе позвоню...

Конечно, ведь им кайф сломан. Он сейчас уйдет, а они опять – в койку. Чего там, можно понять...

– Запиши номер «трубы», – сказал Макс. – Девять...

– У тебя «труба» появилась?

Впервые Максим заметил в ее глазах какое-то подобие искреннего интереса.

– Да, знаешь, появилась. Зарабатываю помаленьку.

– А что делаешь?

– Ну, как что... Машина меня кормит. Программы пишу всякие простенькие, макетики делаю для журнальчиков мелких. Так, халтурка, но денежку кое-какую приносит.

– Давай номер.

Максим продиктовал номер своей «трубы».

– Хорошо. – Настя встала, загасила в пепельнице окурок. – Максик, ты меня извини, но...

– Да-да. Я понимаю. Ну, ты звони...

Макс кивнул Диме, тот сделал ему ручкой – пока, мол, дружище. Когда за ним захлопнулась дверь, Максим замер и, сжав кулаки, в сердцах плюнул на бетонный пол лестничной площадки. Но тут дверь Настиной квартиры опять открылась, и он, резко обернувшись, увидел высунувшуюся одноклассницу. Сейчас она была совершенно другой – такой, как всегда, как в школе, как на вечеринках... Простая, милая, родная такая...

– Максик, ты не обижайся, правда... Как там наши-то все?

– А чего им сделается? – Максим чувствовал, что теплая волна приподнимает его над холодным бетонным полом. – Все нормально. Так ты позвонишь?

– Конечно... Прости меня, я просто действительно еще в себя не пришла как следует... Обязательно позвоню...

Она скользнула на площадку, и, в два прыжка подлетев к Максиму, обняла его и чмокнула в щеку, обдав теплом своего тела и облаком тонких духов.

– Пока, Максик. Я обязательно позвоню.

Димка ждал ее на кухне.

– Что за тип? – спросил он, потянувшись было за сигаретой, но на полпути отдернув руку. – Вот, черт... опять...

– Ты чего нервничаешь, Дим? Ревнуешь, что ли?

– Да вот еще... Так что это за Максик?

– Я же сказала – одноклассник.

– Ну, я понял. А чего он пришел-то?

– Проведать пришел. Я же в этом году ни разу еще в школе не была.

– А может, он не просто так пришел?

– Слушай, Дима, тебе все-таки лучше курить! А то что-то с тобой не в порядке. Что значит «не просто так»? Перестань. И так...

Настя не хотела договаривать, что «и так...», Димка и без объяснений должен был понимать ее состояние. Они не касались запретной темы почти два месяца. И все это время Настя не выходила из дома. Димка практически переселился к ней. Ходил по магазинам, приносил еду, какие-то вещи. Делал подарки, на которые она почти не смотрела, сваливая их у себя в комнате: компьютерные игры, компакт-диски, видеокассеты, книги...

– Димка...

– Чего?

– Знаешь, я хочу с тобой серьезно поговорить.

– Давно пора.

– Да уж. – Настя полезла за сигаретой.

– Хватит курить. – Димка выхватил сигарету из ее пальцев.

– Ладно, ладно, не дергайся. Слушай, скажи мне, как мы жить-то будем дальше?

– В каком смысле?

– Ну... не знаю... Чем будем заниматься? Нельзя же вот так всю жизнь как в скиту...

Димка прищурился:

– Я так и знал, что этот Максик тебя раззадорил. К школьным дружкам захотелось? Я тебе надоел? Этот мальчонка тебе интереснее? Я видел, как у тебя глаза загорелись, стоило ему войти.

– Не говори ерунды. Я не об этом. Надо что-то делать.

Димка сел напротив и внимательно посмотрел Насте в глаза:

– Знаешь, Настя, не говори мне, что не в этом дело. В этом, в этом. И в Максике твоем. И в школе. Я же вижу, что ты скучаешь. Я-то тебе правда не надоел?

– Ты мне не можешь надоесть.

– Ну, хоть на этом спасибо. У тебя теперь другая жизнь. Так получилось. И нам жить в этой другой жизни. По ее законам. А не по школьным.

– Да уж...