Олег Асфаров - Всё включено. Пули тоже

Он оглянулся, потом махнул рукой и уселся на траву.

– Не очень, – серьезно ответила Лена. – Несколько часов хода. Поднимемся наверх и пройдем по руслу притока. Спустимся на грунтовку. Там ждет машина.

Эдик кивнул головой, сорвал травинку и сунул ее в рот.

– Я тебе советую лучше подождать здесь. Вернется Юрич, пойдем вниз. Он лучше знает, куда идти.

– Вставай!

Девушка вскочила на ноги и выдернула пистолет из-за пояса. Эдик посмотрел на нее с интересом.

– Ой! – прикрыл он рот ладонью в притворном испуге. – Ты в меня стрелять собралась, да?

Лена покачала пистолетом и сунула его обратно.

– Ничего… – пробормотала она, – ты у меня и так пойдешь!

Она сжала зубы так, что желваки выступили у нее на скулах, и шагнула к Эдику.

– Ты меня бить будешь? – полушутя спросил Эдик и поднялся.

– Еще как, – процедила Лена. – У меня зеленый пояс по карате.

– Ого. Это серьезно, – покачал головой Эдик. Он понял, что девушка настроена очень решительно и пойдет на все, чтобы подчинить его своей воле. Возможно даже, что она, в отличие от Эдика, умеет драться. Ей было что терять, на кону стояли огромные деньги, поэтому парень отскочил на пару шагов назад и оглянулся, ища какое-нибудь оружие. Но подходящей палки или камня нигде не было видно. Тогда Эдик решил принять бой. Он сощурился, оскалил зубы и поднял сжатые кулаки.

– Эй! – мужской голос, несколько приглушенный расстоянием, долетел до готовых сцепиться противников. Из леса вышел Стас. Он помахал рукой и медленно стал подниматься вверх по склону.

– Ну, что? – повернулась к парню Лена. – Кто говно? А? Дурачок… я ведь чуть было не поверила.

Она уперла руки в бедра, откинула голову и громко засмеялась. Эдик угрюмо и растерянно посмотрел на нее. У него вдруг подкосились ноги, и он тяжело опустился на траву. Он так и сидел, опустив голову, обрывая травинки, а Лена с улыбкой смотрела на него, пока Стас, прихрамывая, не подошел к ним.

– Нехорошо драться с девушкой, Эдик, – проговорил Стас голосом Юрича и отбросил капюшон. Лена изумленно обернулась. Эдик стремительно вскочил, словно под его задом разорвалась толовая шашка, и безмолвно застыл, вытаращив глаза. Юрич вытер руку, которой отбросил капюшон, об штаны, и Эдик заметил на капюшоне огромное мокрое темное пятно.

– Камень упал на твоего Стаса, – хрипло проговорил Юрич и вытер руку еще раз. – Так уж получилось, – качнул он винтовкой. – Пойдем, Лена… пистолетик-то отдай.

И тут Эдик засмеялся.

– Ой! Ой… ой!..Я не могу. Я не могу!

Эдик присел от натуги, схватился за живот, запрокинул голову и принялся издавать горлом какие-то клокочущие звуки. Его лицо покраснело, а в глазах появились слезы. Несколько раз он пытался что-то произнести, показывая пальцем на девушку, но у него ничего не получалось.

Юрич шагнул к Лене и ловко выдернул у нее из-за пояса пистолет. Она стояла, опустив голову, а Эдик все смеялся до тех пор, пока Юрич не плеснул ему в лицо водой из фляжки.

Ветер, нагретый солнцем в горячих предкавказских степях, не приносил прохлады. Он с треском трепал края огромных выцветших зонтиков, которые стояли возле кафе, залетал под рубашки, шевелил воротники, закручивал маленькие пыльные столбики на покрытой асфальтом привокзальной площади и бросал в лицо жаркий, пахнущий полынью воздух. Люди, приехавшие в аэропорт, или покидающие его, стремились побыстрее преодолеть открытое пространство, словно они внезапно попали под проливной дождь.

Женщины придерживали рукой волосы, щурили глаза в огромных солнцезащитных очках и пытались надеть на детей маленькие панамки или кепки, от которых детишки категорически отказывались. Мужчины в легких рубашках, с пятнами пота под мышками, тащили огромные чемоданы. Приятный женский голос диктора заглушался ревом самолетных двигателей. У меня вдруг возникло непреодолимое желание улететь куда-нибудь в Анадырь или в Певек, где местные жители покупают себе на лето не безрукавки и шорты, а обычные куртки.

В Минводах стояла обычная летняя кавказская степная жара. Несколько собак, покрытых пылью, лежали без движения в чахлой тени молодых деревьев, и при взгляде на них создавалось впечатление, что эти животные умерли мгновенно от сильнодействующего яда.

Мы с Вовкой пили пиво и ждали самолет. Кроме нас, за столиками, поставленными на асфальт под тентами, никого в кафе не было. Симпатичная официантка после просьбы, сопровождавшейся многочисленными прикладываниями рук к сердцу и льстивых комплиментов, согласилась приносить нам новые бокалы из холодильника. Искристый слой инея на боках пивных кружек вносил некоторое успокоение, на нем отдыхали глаза, уставшие от заливавшего все вокруг яркого света.