Олег Асфаров - Всё включено. Пули тоже

– Ах ты, сволочь, – пробормотал он, потом глубоко вздохнул и пронзительно, приседая от натуги, заорал:

– Юююююррррич!!!

Существо вздрогнуло, пригнулось и сплюнуло остатки яблока. Потом посмотрело на Эдика с угрозой. Он замер от ужаса, хорошо сознавая, что совершенно беспомощен перед этой горой мышщ. Но потом произошло нечто удивительное. Существо вдруг бросилось в озерцо, одним махом пересекло его, подняв тучу брызг, едва не задело Эдика (в нос ему ударил резкий запах зверя, словно Эдик был в зоопарке и слишком близко подошел к клетке с тигром), и неуклюже, но быстро перебирая толстыми ногами, скрылось в кустарнике. Со склона вниз уже мчался Юрич, громко топая и разбрасывая в стороны мелкие камешки. Эдик глубоко вздохнул, пытаясь унять колотящееся сердце. Его ноги полностью онемели от ледяной воды, и он с трудом выбрался на берег.

Юрич подскочил к Эдику с пистолетом в руках, быстро осмотрел его, больно ухватив за плечо, оглянулся, перевел дух и спросил:

– Ты целый? Что здесь?

Эдик опустился на теплый камень, поморщился и принялся растирать ступни.

– Кого видел? – Юрич засунул оружие за пояс и, не дожидаясь ответа, шагнул к озерцу, края которого были окаймлены влажным песком. Он пригнулся и принялся рассматривать следы. Потом хмыкнул, негромко выругался, выпрямился и посмотрел на Эдика с непонятным выражением.

– Ходят здесь всякие, – пробормотал Эдик и пошевелил пальцами ног. – Снежные люди…за водой приходили, наверное. Или за дровами.

– Наверное, – закашлялся Юрич. – Бывает…

– Яблоки наши сожрал, гад, – поднял голову Эдик, – ну и здоровый же он…только воняет сильно. Как это снежный человек с людьми дома живет, не понимаю…такой запах от него идет, аж голова заболела.

– Наверное, он купаться приходил, – немного странным голосом произнес Юрич и снова кашлянул. Эдик разозлился.

– Чего ты улыбаешься? Он чуть меня не сожрал, а ты улыбаешься!

– Пойдем, Эдик, – серьезно сказал Юрич. – Хрен с ними, с яблоками. Давай я котелок понесу.

Утром мы пошли вниз по ручью. С погодой нам пока везло. За всю неделю, пока мы болтались в горах, не было ни одного дождя, и я усмехнулся, вспомнив девиз оптимистов – во всяком плохом событии искать что-то хорошее. Конечно, мы бы выжили и при дождливой погоде, но при этом были бы проблемы, допустим, с горячей пищей. Разжигать мокрые ветки я все-таки не умею.

Погода стояла отличная. Было так много солнца и ультрафиолета, что казалось, будто дальние отроги погружены в мягкую прозрачную голубоватую дымку, среди которой проступали зеленеющие пятна кустарника, розоватые и светло-коричневые выходы породы. Ущелье постепенно расширялось, и было такое ощущение, что мы спускались по гигантской пологой прямой прямо в громаду белых облаков, закрывших северо-восточную часть горизонта. Ветер дул в спину и поэтому совсем не чувствовался. Шагалось легко, незаметный глазу спуск хорошо ощущался при ходьбе.

– Юрич?

– Чего тебе?

– А… мы что, уже… все?

– Что все?

– Ну, это… придем скоро? Куда-нибудь выйдем?

– Выйдем, – буркнул я. – Как придем, я скажу.

Эдик обиженно фыркнул, но промолчал. Я не обратил на него никакого внимания, хотя в другое время обязательно бы пошутил. В отличие от Эдика, в голосе которого я уловил зародыш настоящего человеческого счастья, я не был настроен так оптимистично. Тропа, по которой мы шли, из еле заметной постепенно стала приобретать очертания горной дороги. Она огибала большие камни, вилась между отрогами, а в том месте, где нам пришлось перейти ручей, уже ставший довольно широким, между берегами было перекинуто два мокрых почерневших ствола лиственницы. Здесь уже можно было встретить людей. Что меня и настораживало. Согласно тактике противодействия диверсионных групп, именно на обратной дороге рекомендуется устраивать засаду. Психологический расчет очевиден и срабатывает всегда. Поэтому я несколько замедлил шаг, стал более внимателен и насторожен. Ведь наше путешествие еще совсем не закончилось. Вполне возможны неприятные сюрпризы. На месте моего противника я так бы и поступил.

Эдик, понимая, что мы выходим к большой реке, заметно оживился.

– Ну, хорошо, Юрич, – забормотал он за моей спиной, – сначала мы закатимся в кабак. Никакого мяса! Я стал вегетарианцем после общения с тобой. И после этой проклятой тушенки. Какая гадость, эта ваша заливная рыба…да, кстати, рыба! Мы закажем суши, Юрич! Ты ел суши?