Олег Асфаров - Всё включено. Пули тоже

Я посмотрел на Эдика. Парень дрожал так, словно с ним случился приступ малярии. Пальцы, обхватившие камень, были совсем белые.

– Принеси мне спальник. Брось камень и принеси спальник. Быстрее, Эдик! – Он дико взглянул на меня.

– Спальник, Эдик! Принеси мне!

Если Эдик и решил, что я внезапно сошел с ума, то это соображение совсем не лишило его способности выполнить мою просьбу.

Он сделал несколько шагов назад и исчез из поля моего зрения. Медведь внимательно наблюдал за его манипуляциями.

– Держи, – прошептал Эдик и сунул мне скомканный второпях спальный мешок. Я, не отрывая взгляда от медвежьих лап, сунул пистолет за пояс, и обеими руками развернул мокрый спальник. Потом присел, рывком развернул его над головой, вытянул руки вверх и поднялся.

Я никогда так не рычал в своей жизни. Как-то не приходилось, даже в детстве. Мое тело затряслось, мыщцы напряглись, а горло издало какой-то низкий, вибрирующий долгий хрип. Я поднял голову и посмотрел в глаза животного. Потом, преодолевая себя, сделал шаг к медведю. Потом еще один и снова зарычал. Медведь мигнул и отвел взгляд в сторону. Я, задыхаясь, вывел еще одну непостижимо низкую ноту. Зверь попятился, затем развернулся и, никуда не торопясь, побрел от нас вдоль скалы.

В полном молчании мы провожали его взглядами, пока он не исчез за невысоким холмом. Я глубоко вздохнул и вытер лоб. Потом присел на мокрые камни и с трудом извлек пачку сигарет из кармана. Ухватить пальцами сигарету не получилось, потому что они тряслись, и мне пришлось вытащить ее зубами. Эдик сел рядом. Камень он так и не выбросил. Я закурил.

– Ну, ты даешь, мужик, – просипел Эдик и выругался. – Мама моя родная, как я обделался…

– Молодец, парень, – проговорил я непослушными губами. – Ты молодец.

– А почему он ушел? – спросил Эдик и снова обругал ни в чем не повинное животное, вспоминая всех его ближайших родственников. Он ругался со вкусом, вкладывая в непечатные выражения весь недавно пережитый ужас. Я кивал в такт каждой его фразы, полностью с ним соглашаясь. Наконец он замолчал и шумно сплюнул под ноги.

– Он испугался, когда увидел существо больше и выше его. Видимо, он еще молодой и неопытный. Старого медведя на такую уловку не купишь.

– Он не вернется?

– Вряд ли, – я выбросил окурок и оглянулся. Утренние лучи солнца и поднявшийся легкий ветер уже освободили лощину от тумана.

– Нам пора идти. Подъем.

После полудня пути перед нами выросла высокая, но пологая, легкая для подъема гора. Огромные камни, размером с хороший двухэтажный особняк, были разбросаны по всему некрутому склону. Тропу пересекали мелкие ручейки. Солнце стояло в зените. Было жарко, но я не позволил Эдику снимать грязную футболку. Все-таки мы были не в солярии, а подхватить простуду на ветру можно запросто. В оглушающей тишине было слышен только посвист ветра, звуки наших шагов и тяжелое дыхание Эдика.

– Сейчас поднимемся, – я махнул рукой вперед – перейдем водораздел и свернем по любому ручью направо. А там уже выйдем к реке.

Эдик остановился и поднял голову.

– Красиво…

За водоразделом в ярком солнечном свете виднелась цепь снеговых вершин. Их причудливые изломанные белые линии отчетливо были заметны на фоне яркого голубого неба и по краям упирались в светло-коричневые стены ущелья.

– Ну да. Наши предки выросли в скалах. Поэтому горы всегда красивы.

– С чего ты взял? Ты ведь спецназовец, а не знаток ранней истории цивилизации.

– Ты вот при опасности что делаешь?

– Что?

Эдик не мог отвести взгляд от Главного Кавказского хребта.

– Замираешь на месте. Потому что мозгу надо оценить ситуацию и определиться со своими действиями. А это происходит только в том случае, когда человек находится в горах. Видел, наверное, ролики в Интернете с неграми? Ну, всякие там забавные случаи? Так вот, в случае внезапной угрозы они сразу же прыгают в сторону, не замечал?

Эдик равнодушно пожал плечами и утер потное лицо.

– Потому что их предки жили на равнине. Ладно, пойдем.

Я уже понял, что он устал, но к вечеру надо было оказаться на другой стороне горы. Поэтому я шел и шел, экономя силы, и старался вдыхать через нос, а выдыхать через рот. Как только я начинал шумно дышать ртом, я сбавлял темп, поджидал Эдика, и мы, словно две маленькие букашки, снова неторопливо ползли вверх по гигантскому, каменистому, изрезанному трещинами краю водораздела.

– Все, не могу! – захрипел сзади Эдик, увидев очередной ручеек под нависшим над ним огромным камнем. – Давай хоть в теньке немного посидим!