Андрей Воронин - НАПЕРЕГОНКИ СО СМЕРТЬЮ

- Вы слышали, что случилось с Алиной?

- Только то, что ее кто-то украл. Мне это сообщила Настасья Тимофеевна.

- Да, ее похитили.

- Кто? Где? Во сколько? При каких обстоятельствах? Где находился в момент похищения Анатолий, телохранитель, и где он сейчас?.. Владимир Александрович, вы же взрослый человек, тем более в какой-то степени военный. Вы же понимаете, что для того, чтобы предпринять что-то, мне нужна полная информация, - теперь Банда говорил уже совсем мягко, попросту уговаривая несчастного отца. - Вы что-нибудь знаете?

- Очень мало. Только то, что сообщила милиция.

- Что они сказали?

- Это случилось около одиннадцати утра, у ГУМа, прямо у входа. С утра у Алины болела голова, и она поехала развеяться. Решила сделать какие-то покупки - и вот пожалуйста!, - Рассказывайте дальше, Владимир Александрович! - Банда просто сгорал он нетерпения: из генерала приходилось вытягивать каждое слово.

- Они с вашим охранником уже выходили из ГУМа, когда к ним резко подскочили какие-то люди, плеснули этому парню кислотой в лицо, схватили Алину и увезли. Вот и все. Больше ничего не известно.

- Где Толик?

- Не знаю… - немного удивленно ответил отец девушки, явно пораженный тем, что можно интересоваться еще чем-то, кроме местонахождения его дочери.

- Ясно. Кто вам звонил?

- Какой-то следователь из отделения номер… - Владимир Александрович покраснел. - Если честно, я не знаю, из какого отделения. Не знаю, какой следователь. Мне было, "сами понимаете, немного не до этого.

- Да, конечно, - Банда задумался, разрабатывая план дальнейших действий.

- Молодой человек! Вас, кажется, Александром зовут?

- Да.

- Зачем вам это все? Вы ей ничем не сможете помочь. Этим делом уже занимается милиция.

- Я понимаю. Но хочу убедиться, что в моих силах хоть что-то сделать. Я не смогу сидеть сложа руки, Владимир Александрович. Поэтому и приехал к вам.

- А что в ваших силах?

- Кое-что я умею… Но это не важно, - Банда вновь постарался вернуть генерала к предмету разговора. - Владимир Александрович, а вы случайно не знаете, что могло стать причиной похищения?

Может, у вас есть какие-то догадки?

На мгновение Банде показалось, что отец Алины вздрогнул и посмотрел на него испуганно. Но генерал тут же взял себя в руки, и парень решил, что это ему просто почудилось.

- Боже, какие могут быть догадки? Деньги? Но их у меня не так и много, чтобы из-за этого красть дочь. Сотни, тысячи бизнесменов куда богаче меня…

- Вас не пугали? Ничем не шантажировали?

- Молодой человек, - голос Владимира Александровича снова налился твердостью и строгостью, - а вам какое, собственно говоря, дело? Что вы себе позволяете в конце концов? Почему я должен перед вами отчитываться?

- Да поймите, я ведь помочь хочу. Я ведь люблю Алину. Вы думаете, мне все равно, что с ней случилось?

- Как бы то ни было, я вам сказал все. Больше мне добавить нечего.

- Что ж, спасибо.

Банда встал, собираясь уходить, но уже на пороге его остановил голос Владимира Александровича:

- Спасибо тебе, Александр.

Через дежурного "Валекса" Банда без труда вычислил, какое отделение милиции обслуживает ГУМ и прилегающую территорию, и от Большаковых сразу бросился туда.

Узнав фамилию следователя, занявшегося утренним похищением, Банда без особой надежды спросил у дежурного, как можно его найти, и на удивление - старший лейтенант Машков был на месте, сидел у себя в кабинете.

- Разрешите?

- Да, а в чем дело? Вы по какому вопросу? - следователь оказался молодым еще парнем, ровесником Банды. Его открытое и улыбчивое славянское лицо еще не успело приобрести отпечаток лености и тупости, столь свойственный многим его коллегам, и Банда почувствовал к этому парню симпатию и доверие. Такие ребята еще встречались иногда в этой стране - энтузиасты в лучшем значении этого слова, они работали не за славу и деньги, а за совесть, утешая себя и свою семью тем, что когда-нибудь, пусть через пять или десять лет, государство возродится, вершить его судьбы станут люди разумные, совестливые и талантливые, и именно тогда честный и преданный труд во благо государства и общества получит наконец свое достойное вознаграждение.

Утешение это было слабое. Сегодня, в данную минуту, удержаться от соблазна уйти в коммерцию, в криминальные структуры, в систему теневой экономики и жить припеваючи прямо сейчас, сразу, - было нелегко. Слабейшие не выдерживали. Оставались лучшие, и именно на них, на молодых и честных, держались еще остатки опозоренной российской армии, продажной российской милиции, купленной российской журналистики, забытой Богом российской медицины и т.д. и т.п. Эти парни, сами того не сознавая, спасали государство от полного краха и развала и давали хоть какую-то надежду на будущее. И теперь, увидев, что делом Алины Большаковой занимается один из них, Банда вдруг почувствовал настоящее облегчение и какую-то смутную пока веру в счастливый исход дела.