Cassandra Claire: Draco Sinister

смог бы отшить ее почище, чем Гарри. А вообще, какое ей дело до того, что делал Гарри, она может

быть обаятельнее, чем Флёр.

5

C головной болью, она поймала второе письмо, которое ей принес Боровутка. Оно было

перевязано темно-фиолетовой лентой и на нем было написано под наклоном ее имя, очень знакомой

рукой. Когда она его просмотрела, ее рот открылся в удивлении.

— Какая неожиданность! — воскликнула она.

— Что за неожиданность? — спросила Джинни.

— Оно от Виктора Крума, — сказала Гермиона.

Сейчас уже и Рон выглядел озадаченным.

— Он в Лондоне, — сказала Гермиона, — Он хочет встретиться со мной в «Дырявом котле». Он

пробудет здесь несколько дней. Пишет, что должен поговорить со мной о чем-то очень важном.

— О, Гарри это понравится, — сказал Рон, ухмыльнувшись.

— Не будь глупцом, Рон, — сказала Гермиона, положив письмо, нахмурясь — Я не видела

Виктора уже 2 года. Я слышала, что у него есть девушка.

— А ты уверена, что он не хочет встретиться с тобой, чтобы сказать, что снова любит тебя? —

поинтересовался Рон.

— Да, уверена, — ответила Гермиона, по-прежнему хмурясь, — Что ж, я бы не возражала против

того, чтобы увидеть Виктора… и Джинни, по-моему ты говорила, что хочешь отправиться за

покупками в Лондон… Мы могли бы отправиться вместе.

— Конечно, — сказала Джинни, а Рон быстро добавил:

— А мне нужно по любому на Диагон аллею, чтобы купить необходимые инструменты для моей

новой метлы. Мы можем поехать все вместе.

— Хорошо, — сказала Гермиона. — Только позвольте мне сначала быстро написать ответ.

Она побежала наверх, в пристроенную комнату, которую занимала. Висли не уехали из этого

дома, когда магазин Фреда и Джорджа оказался весьма прибыльным, они добавили много запасных

и дополнительных комнат. И поэтому, сейчас дом выглядел более похожим на кривобокий

праздничный торт, чем раньше. Комната Гермионы была новой, и она ей очень нравилась: она была

круглая, с окном из цветного стекла, на котором была изображена ласка, спящая на камне в лучах

солнца.

Она села за стол, взяла лист бумаги и начала писать: Дорогой Гарри… И остановилась. Она

не очень хорошо умела писать любовные письма, но ей хотелось написать что-то более

впечатляющее, чем «Дорогой». Особенно, если вокруг него крутилась Флёр. Ей очень хотелось

напомнить, чей на самом деле был Гарри. Она попыталась: Милый Гарри, но это опять выглядело

глупо. Затем Гермиона написала: «Гарри, моя любовь», но это было уже слишком, она скомкала

письмо и бросила на пол. Затем начала снова на новом листке: «Любимый Гарри»…

Что ж, теперь похоже все в порядке. Она быстро написала остаток письма, написала несколько

строчек Драко и вылетела из комнаты, чуть не столкнувшись с Роном на ступеньках.

— Эй, Гермиона, помедленней!

— Рон, можно мне позаимствовать Борова? — быстро спросила она. — Ой, прости, я наступила

тебе на ногу, добавила она с опозданием.

— Я только что отослал Борова с письмом Фреду и Джорджу. Но ты можешь взять мамину сову.

Что это, — сказал Рон и коснулся места, где заканчивался воротник ее рубашки. Гермиона поняла,

что Рон имеет в виду цепочку, которую она носила вокруг шеи. — Ты обычно не носишь украшения.

— А, это… — сказала она, вынув подвеску, которая висела на цепочки. — Это заклятье Драко, —

произнесла она немного смущенно. — Он дал ее мне.

Рон уставился на нее:

— А тебе это не кажется немного странным, — сказал он, — Я имею в виду, если ты ее уронишь,

или забудешь где-то, или…

— Рон, — Гермиона сверкнула глазами, — этого никогда не случится. Тем более Дамблдор

наложил на нее несколько заклятий, так что она не может ни потеряться, ни быть поврежденной.

Даже если я ее сниму, никто не сможет взять ее кроме меня, Дамблдора и конечно Драко.

— Я думаю, тебе стоит отдать ее Дамблдору, — сказал Рон, оглядывая подвеску с недоверием, —

Или ее должен хранить Драко. Неужели он сам не может носить свои собственные гадкие

смертоносные штучки?

— Я пыталась отдать ее Дамблдору. Но он сказал, что так хочет Драко. И я не думаю, что ему

6

стоит носить подвеску, напоминающую об ужасных вещах, как его отец, например, — она

содрогнулась.

Рон убрал руку с ее шеи и начал спускаться.

— Кстати, я уже тебе говорил, как рад, что ты порвала с Малфоем?

— Всего лишь 6 миллиардов раз, — сказала Гермиона, следуя за ним, — Честно говоря, мне