Cassandra Claire - Draco Sinister

Гермиона в ужасе зажала рот рукой: если мантикора мертва, значит Слитерин добрался до Ока…

и значит…

— Поверить не могу, что Флёр так поступила! — воскликнула Джинни. — В смысле, у нее должна

быть хоть капля совести. Хотя, наверное, нет…

— Ну, народ, мечтаю до нее добраться! — потрясенно заметил Рон и тут же запротестовал,

поймав взгляд Гермионы, — не в сексуальном смысле, конечно.

— Так что насчет Драко? — настойчиво повторила Джинни. — Он в другой камере? Слитерин

не причинил ему вреда?

Гарри опустил взгляд.

— Нет.

Повисла пауза.

…Что-то не так, — поняла Гермиона. Протянув руку, она тихонько приподняла и развернула к себе

голову Гарри.

— Любимый, в чем дело?

— Это касается Малфоя. Он…

Крак!

Звонкий треск рассек тишину комнаты. Обернувшись, Гермиона увидела, как на дальней стене

появляется темный расщелина.

— О, черт! — побелел Гарри. — Кто-то идет…

Джинни потянулась к Хроновороту, но Рон подскочил и остановил ее руку:

— Нет, мы не оставим Гарри.

— Мантия-невидимка, — отчаянно вскрикнула Гермиона, — Рон!..

Но Рон уже выхватил из кармана мантию и вжался в стену, Джинни и Гермиона подскочили к нему,

и он укрыл их мантией в тот момент, когда стена разверзлась, и в комнату вошел Слитерин —

в серебристо-зеленой мантии, именно такой, каким Гермиона запомнила его по их первой встрече.

Его сопровождали серые стражи.

А после них вошел Драко.

***

Минуло несколько часов. Лупин уже съел весь шоколад, наигрался сам с собой в крестики-нолики,

а усилия Сириуса меж тем не принесли никаких результатов, и тот никак не мог с этим примириться.

Наконец Лупин отбросил палку, которой он рисовал на земле неприличные карикатуры, и

поднялся:

— Сириус! Это уже становится смешным! Я могу тебе помочь?

Сириус швырнул лопату и раздраженно скрестил руки на груди.

— Можешь. Отвали.

Лупин подошел, с самым серьезным видом отстегнул плащ, свернул его и положил на землю,

подошел к дереву и крепко обнял его за ствол. И потянул.

Тр-р-р-ш-ш-ш-ш…

Дерево вывернулось из земли, словно было репкой. Тяжело дыша, Лупин отшвырнул его

в сторону — с громким шумом оно рухнуло вверх корнями, похожими на протянутые в мольбе руки.

А на том месте, где оно стояло, обнаружилась яма.

Лупин обернулся, отряхивая пыль и грязь с ладоней: Сириус вытаращил на него глаза, что-то

бормоча себе под нос. До Лупина донеслись обрывки типа «показуха», «болван», «нечеловеческая

сила оборотня»…

— Гм, — прервал он этот словесный поток, — разве мы не сэкономили кучу времени? Или

сберегли кучу нервов?

Улыбнувшись в ответ, Сириус присел у ямы: тайник под корнями был явно творением рук

человеческих: стены были облицованы камнем, оберегавшим от сырости. Лупин приблизился, и

в глубине что-то металлически блеснуло: шкатулка. Сириус вынул ее на свет. Для адмантиновой она

была слишком прозрачна, однако Лупин решил, что это какой-то родственный материал.

Озабоченное выражение промелькнуло по лицу Сириуса, когда он вертел ее в руках, его большой

309

палец скользнул по стенке, словно погладил ее, и замер у чернеющего зева замочной скважины

неправильной формы.

Порывшись в кармане, Сириус вытащил серебряный ключ с красными камнями и вставил его

в замок. Шкатулка легко распахнулась, словно ее заперли только вчера. Сириус опустил ее, поднял

крышку и вытащил то, что она хранила, — что-то длинное, очень длинное, сделанное из серебра, —

изукрашенные изысканным растительным орнаментом, образующим слово «Гриффиндор» ножны.

***

Драко был и тот же, и совсем другой.

Он был по-другому одет, хотя снова с ног до головы в черное — рубашку и брюки, ботинки,

мантию с сияющими серебристыми полосами цвета солнца и бронзовой пряжкой в виде змеи,

удерживающей ее на груди. Белая подкладка мантии делала его вид совершенно нереальным,

превращала в какую-то шахматную фигуру — никаких полутонов, только черное и белое: белая кожа,

черные глаза, серебристые волосы и сияющая золотом цепочка Эпициклического Заклятья на шее.

Он встал плечо к плечу с Повелителем Змей — они были почти одного роста. Слитерин положил

руку ему на плечо, и Гермиона, еще помнящая это колючее прикосновение, едва не вскрикнула.

— Драко, произнес Слитерин. — Оставляю это тебе. Ты знаешь, что нужно делать.