neutron - Draco Veritas.doc

малфоевской

шеи. —

Скажи,

чего

на карей радужке её глаз. — Связан со мной… — проне хватает

в противоядии

Снейпа.

Скажи

или

изнесла она и наклонилась к нему с застенчивым поя медленно перепилю тебе глотку.

целуем впервые целующейся девушки.

Люциус воздел руки вверх — не пытаясь защититьЕё страх, её страсть, что толкали её к нему, неся, но, скорее, умоляя о понимании:

смотря на дрожь отвращения, были как бальзам для

— Я скажу, — прохрипел он, — не нужно мне угроего попранной гордыни. Он оторвал гудящую голову

жать. Я скажу. Это — кровь дракона.

от мраморного пола и встретил её губы своими. Они

— Кровь дракона? — пренебрежительно рассмеялникогда не целовались так прежде: все предыдущие

ся Гарри. — Ты вправду думаешь, будто Снейп

объятия были сродни изнасилованию, когда он брал то,

не сумел бы её определить? Я, конечно, не слишком-то

что она не желала отдавать. Сейчас же пламень встреего люблю, однако должен признать: он вовсе не глуп.

тился с пламенем: её уста обожгли его, маленькие го— Это —

кровь

не обычного

дракона,

рячие ладони подхватили под затылок, острые зубы

а серебряного…

впились в нижнюю губу. Его тело ответило мгновенно

Гарри усилил давление на меч:

и свирепо: рот распахнулся, пробуя её вкус, руки

— Никогда не слышал ни о каких серебряных драглубже погрузились в волосы, подтягивая её к нему.

конах.

Ему доводилось пробовать зелья, вкусом напоминав— Конечно. И не должен был. Они же вымерли тышие этот поцелуй: яростные и жгучие, необходимые,

сячу лет назад.

словно глоток воздуха. Кости начали плавиться,

он сомлел от вскипевшей в жилах крови, разрываемые

* * *

болью лёгкие мечтали о вдохе, однако он более не мог

оторваться от неё — проще было разодрать грудь

— Enervate.

и вырвать оттуда сердце. Чёрные всполохи замельтеТом очнулся. Под спиной — ледяной мрамор, чешили перед глазами, окоченевшие, сведённые судоролюсть ныла в том месте, куда ему влепил Драко, сердгой пальцы выпустили её, и он почувствовал: она расце переполнялось горечью. С прохладной змеиной несмеялась ему в губы.

торопливостью он поднял взгляд, дабы узреть скло

нившуюся над ним Джинни и ощутить скользнувшую

* * *

и отгородившую их от мира завесу её кумачово-рыжих

волос. Девушка кусала губы, в глазах её теснились исГермиона упала на колени рядом с лежащим

пуг и покорность, пролившие бальзам на истерзанную

у стены Драко, перевернула его — закрытые глаза,

душу Тома.

яростно бьющаяся жилка на горле.

— Том, ты очнулся…

— Драко… — в ушах загудела собственная кровь,

Он схватил её за волосы и с силой дёрнул, застаужас выплеснулся адреналином в вены. — Драко…

вив тело девушки болезненно вздрогнуть, а глаза —

Он шумно втянул воздух, закашлялся. Она

наполниться слезами. Однако она не шевельнулась.

с облегчением выдохнула: ещё жив…

— В чём дело, Вирджиния? Почему ты здесь? Они

Содрогнувшись всем телом от собственного вздоха,

оставили тебя на страже, решив, что я не причиню теДрако открыл глаза:

бе вреда? Ну так я прямо сейчас докажу, насколько

— Прошу прощения… Я не думал… — и, осёкшись,

они заблуждались: я скорее сверну тебе шею и умру

заморгал: — А тут что-то темновато… — потянулся, навместе с тобой, чем отдамся в их добродетельные руки.

щупывая её рукой. — Гермиона?

— Сможешь? — трепещущими губами спросила

— Я выронила палочку, обожди. Lumos, — свет

она. — Правда, Том? — она положила руку на его лицо,

вновь залил коридор, отбросив на стены резко очери её тонкие пальцы обожгли мраморный холод его

ченные тени.

щёк. —

Я сказала

им,

что

ты не ничего

мне

Драко

ухитрился

сесть.

Опять

поморгал

не сделаешь, потому-то они и оставили тебя со мной.

и с беспокойным выражением лица вновь покосился

Я хочу сбежать с тобой, Том, я хочу быть с тобой…

на Гермиону:

Он рассмеялся лающим смехом, ещё сильнее дёр— А поярче можешь сделать?

гая её за волосы, но она лишь слегка склонила голову.

Палочка задрожала в её руке.

В бегающих глазах застыл испуг. Он напрягся, силясь

— Lumos fulmens, — теперь в её руке полыхало цепрочувствовать соединившие их узы, кровные узы, полое солнце, и коридор наполнился дневным светом,

зволявшие ему ощущать её эмоции — ненависть, отпозволяющим увидеть всё: и каждую ссадинку на лице