Ирина Маркова - Ира-ничные стихи

Мир сам собой, поэт – отдельно,
И, вроде, жив он и здоров,
Но будет больно беспредельно
При столкновенье двух миров.

Ночка как-то в дождик ноги промочила,
Гром закашлял гулко – грозен и могуч,
И звезда на чашку чая заскочила
К месяцу, который вышел из-за туч.

Звёзды остальные прыгали вприпрыжку
И ловили воду вёдрами с небес,
Ну а месяц тихо нёс ведро под мышкой
И, умывшись в тучах, спрятался за лес.

А звезда искала месяц с коромыслом,
По макушкам ёлок бегала впотьмах,
Лес стоял задумчив, полон тайным смыслом,
И на фоне неба плыл ветвей размах.

Звёзды побросали вёдра на дорогу,
Ну а хитрый месяц наблюдал с небес,
Как звезда с укором посмотрела строго
В сторону, где месяц спрятался за лес,

Сплел для чая чашку из коры рябины,
Чиркнул спичкой молний прямо по воде,
Помахав рукою лесу-исполину,
Побежал мириться по небу к звезде.

Он писал стихи и книжки
Про животных и природу.
Кошек полюбил Мартышкин,
Но совсем иного рода.
Отглотнув вина немножко,
Посмотрел по сторонам:
Повсеместно бродят кошки –
Все в обличье милых дам.
Та мурлычет спозаранку,
Эта падкая до лести,
Та черна, как негритянка,
Много белокурых бестий!
Эта глазками стреляет,
Та изящно проскакала,
Что никак не умаляет
Мыслей творческих накала!
Грациозно по дорожке
Кошки мчат туда-обратно.
Нравится Мартышкин кошкам,
А ему-то как приятно!
Увлечён поэт игрою –
Он того не представляет,
Что и кошечки порою
Сами по себе гуляют!

Над трактиром месяц плачет,
Небо звёздное – до дыр,
На беду иль на удачу
Выплыл во поле трактир.
Проигравшийся гуляка
В нём печаль пытался скрыть.
Долго месяцу, однако,
До утра по небу плыть.
Он, трактир, видал немало
Проигравшихся в ночи –
Им любви недоставало,
Мерно таял воск свечи.
Им трактир – отдохновенье,
Словно поле ямщику –
Словно ветра дуновенье
На коротком, на веку.
Из трактира прямо в небо
Мчалась тройка, что есть сил –
То ли быль, а то ли небыль
Ветер в полночь уносил.
Проигравшему не спится –
Всю печаль не превозмочь,
Лишь трактир с ночною птицей
Молча улетают в ночь…

Пол паркетный задрожал,
Задрожали шторы –
То профессор побежал
Вдоль по коридору.

Напевает песни вслух,
В такт не попадая,
Не профессор, а лопух –
Прямо по Гайдаю!

… Причесаться не успел,
Вставши спозаранку,
Галстук на уши надел,
Свитер наизнанку,

Сел за парту у доски,
Прислонился к спинке,
Натянувши на носки
Разные ботинки!

Шарфик нб пол улетел,
И портфель, и папка,
У него в кармане мел,
И в кармане тряпка.

Дачу для души завёл –
Это без вопроса!
Там лопух вовсю расцвёл
Вместо абрикоса!

А профессор – тут как тут!
Пашет до упора!
Но репейники растут
Вместо помидора.

… Шёл профессор по мосту
К дому по привычке,
Сел, однако, не на ту
Снова электричку.

Говорил с собою вслух,
Ерундой страдая.
Не профессор, а лопух!
Прямо по Гайдаю!

В зелёных дебрях Африки
Вдали от суеты
Гуляли Динозаврики
И нюхали цветы.

И в той же самой Африке,
Практически без дел,
Прогуливались Марвики –
Наследники Отелл.

И от безделья Маврики,
Решив слегка принять,
Пустились Динозавриков
По Африке гонять.

Неслись путями дальними,
Поймали всех в момент,
Лишь сотрясался пальмами
Зелёный континент.

Отелловы наследники
Пьют виски за углом,
А Динозаврик бедненький
В музее под стеклом.

Все Динозавры резвые
Под стёклышком сидят,
А Маврикии нетрезвые
По Африке гудят.

Остались Динозаврики
В музеях не у дел,
И превратились Маврики
В неистовых Отелл.

И нынче превращаются,
Разъехались по миру –
Там Пушкин повстречается,
А там – герой Шекспира.

Короче, судьбы Мавриков
Отчаянно богаты,
А что до Динозавриков –
В музее экспонаты.