Женя Левкович - 101 полезный совет по жизневодству

Нам лучше в Египет вернуться! Не поздно?
Чтоб хлеба краюшка и лука головка…
Но море Чермнoе сомкнулось, и грозно
Горит купина – возвращаться неловко…

Не лучше ли нам… Двадцать лет миновало,
Ах нет, уже тридцать! А мы всё плутаем –
Меняем пророков на мыло и сало,
И горе забыли, и счастья не знаем.

Не расправившись с гнилью, погубишь весь урожай.
Осень ближе, чем есть, но ты не спеши в неё.
Вытрави всё, что с гнильцой, и по новой сажай.
Выполи все сорняки и сожги старьё.

Хлам превращается с возрастом в отчину,
В патриотизм, в наследство чужих долгов.
Выдохни и отойди на обочину –
Пропусти вперёд всех, кто рвётся, без лишних слов.

Кофе бодрит с утра, а потом клонит в сон.
Ночью абсент норовит заглянуть в глаза.
Из подземки на свет вырывается Люк Бессон
И молчит про любовь и другое на все голоса.

Когти у каждого произрастают по-разному,
При этом у правых живее растут, чем у левых.
У склонных к «умом шевелению своеобразному»
Вообще не растут. Как у красных, так и у белых
Когти одной остроты и стиля заточки –
Так же как у голубых, розовых и зелёных.
Стричь их нельзя слишком коротко, до крайней точки –

Можно слегка лишь подпиливать. Страстно влюблённых
В когти чужие к своим обращать нет резона –
Когти соседские будут всегда им милее
Вместе с коровой, издохшею в центре газона,
И в мышеловке сосиской. Чтобы веселее
Было следить за всеми подряд когтями,
Лучше всего свои удалить под корень,
Чтоб не морочили, впрочем… решайте сами!
Когти должны быть строго режиму вровень.

За голосами бы лучше вообще не ходить…
Но коль они отовсюду фактически лезут –
Вплоть до першенья и зуда везде, – надо пить
Курсами курс оглушителей. Коль до зарезу
Нужно от них отвязаться, возьмите любой
Ветоши клок и заткните им тщательно уши
Вместе со ртом – а иначе вы их за собой
В собственный лепет утащите, вынув наружу.

Для укрепленья ухода от всех голосов
Голову тщательно мойте отваром софии,
С горсткой надежды и веры, накапав любовь
В виде эфирного масла нездешней стихии.

В пустотелом теле окарины
Зыбкий сумрак и немножко душно,
Но душа по-прежнему воздушна
В этой гулкой гавани из глины.

В этом керамическом по сути,
Музыкой наполненном до края,
Пустотой затопленном сосуде
Звуки, с тишиной в лапту играя,
В воздух льются оторопью меткой,
Ввысь струятся, льнут друг к дружке тесно –
Ведь душа по-прежнему небесна
В заточении грудной трёхмерной клетки.
Вся она во временах текущих –
Бывшем в будущем, журчащем в настоящем –
Погостит у Моисея в Кущах,
Полыхнёт в кустах огнём цветущих –
На какой из звёзд её обрящем?

Горизонта струна натянута на океан.
Чья рука прикоснётся к ней, вынуждая звучать?
И каков этот звук? Мягкий бархат? Тафты обман?
Ситца обморок? Золототканой парчи печать?

Все орудия струнные ввергнуты в трепет и дрожь.
Немота духовые сражает прицельным огнём.
Шелест шёлковый к берегу мчится с волною – не трожь!
Прикоснёшься, порвёшь – и разверзнется дна окаём.

Там, за краем, за чёткой чертой… безмятежный сон,
Глубина в высоту струится безбрежной рекой.
Океана струна натянута на горизонт,
И никто не чает нарушить её покой.

Уходить за коврами… (Читайте про голоса!)
Ковры очень быстро теряют свою окраску –
Вытираются и выгорают… Лишь искоса

Лучше на них поглядывать. И к участку,
Который вас сильно затягивает в себя,
Лучше вообще относиться весьма нейтрально.
Пускай выцветает, пылится, о прошлом скорбя,
Кичится своим подтекстом паранормальным.

От ковров уходите! Не надо их дома хранить.
Ни на полу, ни на стенках – поверьте, не надо!
Только в кладовке, где смех, ну и прочая нить
Для вышивания ждёт своего конокрада.

Чистить ковры можно Новостью, Лаской, но снег
Самое универсальное средство очистки,
Если он белый и много – вдали от коллег
И сослуживцев, с домашними, после зачистки…