Владимир Буев - В стихах поэт один убогий. Пародии и подражания. Часть I

После смерти Пушкина в письме к поэту, литературному критику, историку, переводчику, публицисту и мемуаристу (в одном лице) Петру Вяземскому Баратынский опять же писал: «Мы лишились таланта первостепенного, может быть ещё не достигшего своего полного развития, который совершил бы непредвиденное, если б разрешились сети, расставленные ему обстоятельствами, если б в последней, отчаянной его схватке с ними судьба преклонила весы свои в его пользу. Не могу выразить, что я чувствую; знаю только, что я потрясён глубоко и со слезами, ропотом, недоумением беспрестанно себя спрашиваю, зачем это так, а не иначе? Естественно ли, чтобы великий человек, в зрелых летах, погиб на поединке, как неосторожный мальчик? Сколько тут вины его собственной, чужой, несчастного предопределения? В какой внезапной неблагосклонности к возникающему голосу России провидение отвело око своё от поэта, давно составлявшего её славу и ещё бывшего (что бы ни говорили злоба и зависть) её великою надеждой?».

***

…И тем не менее. Что называется, не Пушкиным единым.

Читать Баратынского и писать на него отклики для меня было просто. Как однажды заметил Виссарион Белинский, критик тех времён (почти что «времён Очакова и покоренья Крыма» – речь о «покорении» Крыма, конечно же, не эпохи, которой все мы современники, а безвозвратно ушедшей императорской, но не имперской), поэзия Баратынского любительская. Я немного переиначил, но смысл именно такой: любительская. А если дословно, то в 1834 году «неистовый Виссарион», как его именовали друзья и враги, в своих «Литературных мечтаниях» написал: «…теперь даже в шутку никто не поставит имени г.Баратынского подле имени Пушкина».

И через 10 лет, словно походя, Белинский опять небрежно бросит: «Давно ли г.Баратынский вместе с г.Языковым составлял блестящий триумвират, главой которого был Пушкин? А между тем как уже давно одинокою стоит колоссальная тень Пушкина и, мимо своих современников и сподвижников, подает руку поэту нового поколения, которого талант застал и оценил Пушкин еще при жизни своей!»

На оценки литературного критика Баратынский незадолго до своей смерти ответил стихотворением «Пироскаф». Как говорится, нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся, но это (как опять же «говорится») другое. Или так: это уже совсем другая история:

Дикою, грозною ласкою полны,

Бьют в наш корабль средиземные волны.

Вот над кормою стал капитан.

Визгнул свисток его. Братствуя с паром,

Ветру наш парус раздался недаром:

Пенясь, глубоко вздохнул океан!

Мчится. Колеса могучей машины

Роют волнистое лоно пучины.

Парус надулся. Берег исчез.

Наедине мы с морскими волнами,

Только что чайка вьется за нами

Белая, рея меж вод и небес.

Только вдали, океана жилица,

Чайке подобна, вод его птица,

Парус развив, как большое крыло,

С бурной стихией в томительном споре,

Лодка рыбачья качается в море, –

С брегом набрежное скрылось, ушло!

Много земель я оставил за мною;

Вынес я много смятенной душою

Радостей ложных, истинных зол;

Много мятежных решил я вопросов.

Прежде чем руки марсельских матросов

Подняли якорь, надежды символ!

С детства влекла меня сердца тренога

В область свободную влажного бога:

Жадные длани я к ней простирал,

Темную страсть мою днесь награждая,

Кротко щадит меня немочь морская:

Пеною здравья брызжет мне вал!

Нужды нет, близко ль, далеко ль до брега!

В сердце к нему приготовлена нега.

Вижу Фетиду; мне жребий благой

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.