noslnosl - БДСМ

Когда все чемпионы и их партнёрши собрались за одним столом, Виктор не выдержал и обратился ко мне с грубым восточноевропейским акцентом:

— Простите, не думал, что вы волшебник…

— Виктор, не совсем понимаю вас.

— Ну-у… — протянул чемпион Дурмстранга. — Обычно волшебники занимаются своими делами, а вы… столь многогранны. Я ваш давний поклонник. Можно попросить автограф?

За столом повисла тишина. Флёр перевела на меня удивлённый взгляд, ещё с большим изумлением меня разглядывали чемпион Хогвартса Седрик Диггори и его партнёрша Чжоу Чанг. Лишь сопровождающая Крама ученица третьего курса Луна Лавгуд продолжала витать в своих мыслях где-то далеко отсюда.

Со стороны может показаться невероятным, что знаменитость, чемпион Турнира Трёх Волшебников, один из лучших игроков в квиддич просит автограф у какого-то неизвестного учителя. Седрика, Чжоу и Флёр переполняло любопытство.

До меня только сейчас дошло, что Крам, похоже, в отличие от британских волшебников, смотрит телевизор. Скорее всего, он меня принял за Дольфа Лундгрена.

— Без проблем, Виктор, — широко улыбнулся я голливудской улыбкой. — Только прошу, никому не говори обо мне. Уж ты-то прекрасно должен понимать, насколько назойливыми могут быть поклонники. Британские волшебники меня неимоверно радуют своей полной неосведомлённостью об окружающем мире.

— Да, — кивнул Крам, — меня это тоже удивило. Спасибо, мистер Лу… Мистер Ди, — исправился он.

На лице Лавгуд красовалась потусторонняя улыбка. Девочка вынырнула из страны розовых пони и устремила на меня свои выпученные, будто удивлённые, серебристо-серые глаза.

— Профессор Ди, — обратилась она ко мне, — как вы думаете, в других мирах водятся морщерогие кизляки?

— Мисс Лавгуд, уверен, в мультивселенной может существовать всё, что угодно, хоть кизляки, хоть чупакабры и даже разумные тентаклевые монстры. Так что не сомневайтесь, в каком-нибудь из миров наверняка найдётся нужная вам неведомая хрень.

— Спасибо, профессор, — потусторонним голосом произнесла Лавгуд, — но неведомая хрень мне не нужна. Я хочу найти морщерогого кизляка. Профессор, а вы мне подпишете разрешение в Запретную секцию?

— Какая же литература вас там заинтересовала, мисс Лавгуд? — несколько удивил меня вопрос третьекурсницы.

— Порталы, сэр, — спокойно произнесла Лавгуд. — Порталы в другие миры, чтобы обнаружить там морщерогого кизляка.

Крам с осторожностью сжал плечо своей юной спутницы, которую непонятно по каким критериям выбрал. Виктор, было видно, кое-что соображает в теме и молча игрой бровей на перекошенном лице пытался предостеречь Луну, но девочке было всё равно, она с надеждой смотрела на меня. Книжки по интересующей Лавгуд теме весьма специфические, в основном порталы и демонология. К этим темам студентам давать доступ вроде как нельзя, но, как говорят русские, если сильно нужно, то можно.

— Раз в другие миры, мисс Лавгуд, тогда разрешение на любую литературу по этой теме у вас будет, — ухмыльнулся я. — Но при условии, что вы по моему предмету на эту тему сделаете качественную курсовую работу, которую сдадите в конце учебного года.

— С удовольствием, профессор Ди, — обрадовалась Лавгуд.

Переместив из спальни на стол пергамент и магловскую чернильную ручку с золотым пером (настоящий «Паркер»), я выписал разрешение.

Мисс Луне Лавгуд, третий курс Райвенкло, разрешаю доступ в Запретную секцию для курсовой работы по защите от тёмных искусств на тему «Пространственная магия».

Разрешено брать любую литературу по магии пространства, зачарований Незримого расширения, порталам, аппарации, демонологии (область призыва иномировых сущностей), книги по домовым эльфам и сидам.

Разрешение действительно с 24 декабря 1994 года по 24 июля 1995 года.

Профессор защиты от тёмных искусств, Боб Ди.

— Спасибо, профессор Ди, — счастливо улыбаясь, Лавгуд прижала к груди пергамент, словно это самое ценное, что ей когда-либо вручали.

Крам и Делакур с удивлением смотрели на меня. Диггори и Чанг сидели достаточно далеко, чтобы не разглядеть текст в пергаменте, к тому же у них была стандартная подготовка Хогвартса, поэтому ребята не обратили внимания на изумление француженки и болгарина.

Сразу же переместил ещё один пергамент и размашистым почерком на всю страницу написал:

Моему поклоннику, Виктору Краму, от Дольфа Лундгрена

Когда Крам получил у меня из рук этот пергамент, впервые за весь вечер его хмурое выражение лица озарила широкая и искренняя улыбка.