Сергей Беспалов - Корабль под названием «Пелла»

Бабушка была женщина добрая, даже можно сказать прекрасная. Любила обоих своих внуков, но, видимо, Генку сильней, потому что именно ему она поручала подобные ответственные дела. Тем более что он их выполнял почти беспрекословно.

Как-то раз, пока внучек на кухне напивался чаем с клубничным непревзойденным вареньем, старушка ласковым, не допускающим возражений тоном, попросила:

– Геночка! Возьми-ка корзинку и сбегай в лес! Собери мне красных мухоморов. Понял, идол?! Красных!

– Зачем, бабуля?!

– Я в газете местной надысь прочитала! От всех недугов рецепт. Трава-то, какая требуется, у меня есть, включая мяту. Только мухоморов нет! А они главные! Так что, давай-ка к речке слетай! Их там много…

– Хорошо! – ответил ей Генка. Подцепил вместо корзинки ведро и пошел.

Заполучив грибы, бабушка принялась превращать их вместе с прочими травами в некий чудодейственный эликсир, по своей целебности многократно превосходящего самые американские лекарства. Она нарезала, варила, процеживала и смешивала до тех пор, пока все не превратилось в дымящуюся вонючую кашу, да еще бросила палочку дрожжей напоследок! После вылила эту гадость в большую бутыль и сунула все под кровать. Закончив манипуляции, она зачем-то предупредила, что ежели, упаси Бог, из бутыли поубавится, то виновный будет примерно наказан.

Генка, естественно, бабушкин наказ исполнил – под кровать не совался. Однако вскоре забродившее месиво выбило пробку и вылилось на пол, источая такой аромат, что одуревшие мухи хором попадали с потолка и больше никогда не вставали.

– Все! – удовлетворенно подытожила бабуля, разливая жидкость по маленьким склянкам. – Готово!

– Готово так готово, – не стал спорить Генка, на всякий случай засовывая одну из бутылочек в карман.

В общем, этот «всякий» случай наступил. Только запить нечем. Но на нет и суда нет!

Он держал склянку в руке, не решаясь откупорить: слишком свежа была память о вони, которую источал чудодейственный элексир. Наконец, выдохнул и крутанул затычку на горлышке. Запаха не было! То есть не то чтобы совсем не было… Вместо удушающей вони – нежный аромат! Как?! Почему?! Кто разберет? Может, бабкины травы взяли верх. Или время.

Шмыгнув носом, Генка отхлебнул лекарство, и чуть не выплюнул его тут же вместе с завтраком, и прочим содержимым желудка. Да! Более противной микстуры мир не видел! И никогда не увидит!

Однако зелье все-таки провалилось внутрь, к желудку, нещадно обжигая пути, по которым продвигалось. Как только Генкин мозг снова заработал в полную силу, он первым делом выкинул в песок эту злосчастную склянку с бабулиной отравой. Устало лег на спину прямо в лодке на скамейку. В голове звенело, но из носа перестало течь. Он, наконец, задышал ровно и спокойно. Вместе с дыханием стало восстанавливаться положительное восприятие мира. Ему захотелось заснуть под мерный плеск воды, ни о чем не думать. Генка силою воли стряхнул наркотическое приближение сна и, резко выпрямившись, сел, обратив свой взор к реке.

Несмотря на то, что глаза были открыты достаточно широко, ему подумалось: он все-таки умудрился заснуть.

Напротив Генкиного вынужденного бивуака, по самой обычной привычной реке, примерно посередине, проходили два слишком старинных судна. На веслах! С рваными белыми парусами! С бородатым дядькой, который стоял на носу первого из кораблей! Эта картина сопровождалась гортанными непонятными криками, возникающими при каждом взмахе серых весел! Генка понял, что спит и проснется не скоро. Однако случайно подвернувшийся гвоздь, торчавший из скамейки, определенно свидетельствовал: сна нет – все явь!

Крепко зажав во рту деревянную пробку от увесистой бутыли, навязанной им в поход любимой бабушкой берсерка Хьялти, Эйвинд Лунолицый вспоминал маму. За свою недолгую, но активную боевую жизнь он прошел немало морей и речек, не говоря уже о горах и долах. И штормы прошел, и ураганы. Его поливала и роса земная, и хляби небесные. Его кусали и скорпионы черные, и медведи серые. Но теперь он решительно отказывался понимать, с чего вдруг эта лужа, куда они заплыли по недоразумению и жадности, принялась бурлить и волноваться с такой силой! Вообще, складывалось впечатление, что боги задумали отнестись к ним совершенно наплевательски! И сам главверх Один. И богиня его. Тоже главная. Как там ее?!.. Забыл!