Екатерина Зинькова - Хлебалова фореве, или Херейский эксперимент

В круглосуточном баре на другом конце города посетителей, кроме Андреева, не было. Девушка за барной стойкой, первые два часа пытавшаяся строить глазки симпатичному молодому человеку, наконец, успокоилась и занялась своими делами. Юрий сидел за столиком в тёмном углу и безуспешно пытался залить горе старым народным способом. Организм, не привыкший к алкоголю, держался стойко и «лекарство» не принимал. Пару раз «попугав» местный унитаз, Андреев взял нераспечатанную бутылку водки и вышел на улицу. Солнце уже высоко поднялось над городом. Шелестящие листьями на лёгком ветерке деревья парка манили прохладой. Усевшись на скамейку в тени, Юрий открыл бутылку, сделал глоток из горлышка и задумался. Не исключено, что он был не самым лучшим мужем. Мало времени проводил с женой, приходил с работы уставший, забывал поздравить Алину с годовщиной их свадьбы, редко дарил цветы. Теперь всё это в прошлом. Можно сожалеть о чём-то несделанном, но исправить ничего нельзя. Андреев уже никогда не сможет быть с Алиной, даже если она захочет вдруг вернуться к нему. Просто, не сможет ей верить. И вот эта невозможность будущего с любимым человеком была, пожалуй, самым большим несчастьем. Автоматически отпив из бутылки, Юрий поднялся и бесцельно побрёл по аллее. Солнце припекало. Сознание наконец помутилось. А после нескольких глотков отключилось окончательно. Тело же продолжало движение к выходу из парка и далее, в сторону подъезда Матильды Хлебаловой.

***

Утром в воскресенье Хлебалова проснулась позже обычного. Кот уже вернулся и спал, растянувшись на паласе. Когда Матильда встала с дивана, он даже не пошевелился. Видимо, прогулка удалась.

Хлебалова прошла на кухню, наполнила чайник водой и поставила его на плиту. Достала из шкафчика банку растворимого кофе и любимую чашку. Настроение с утра было благостным, и, подумав мгновение, она наполнила кошачью тарелку молоком, решив простить Василию вчерашний выпендрёж.

Матильда подсушивала на сковороде кусочки батона, когда в кухне, потягиваясь, нарисовался кот.

– Что у тебя там за тарелка в серванте стоит? Что-то она мне напоминает, – хриплым со сна голосом поинтересовался он вместо приветствия и привычно запрыгнул на подоконник.

– Мне она много что напоминает, – проворчала Хлебалова, не отрываясь от своего занятия, – посуду, например, разбитую напоминает или телевизор. Телевизор я вообще предпочла бы сейчас смотреть, а не вспоминать, – отчётливо добавила она, повернув голову в сторону гостиной.

В ту же секунду кот на подоконнике насторожился и заинтересованно уставился на безлюдный ещё по утреннему времени двор.

– Надо же! Только мы про телек заговорили и – пожалуйста! Шлёпает какой-то перец через двор в такую рань и телевизор без коробки куда-то тащит. Свистнул что ли?

Потом придвинул ушастую голову поближе к окну и заорал не своим голосом:

– Хлебалова! Суй лапы в тапки, включай четвёртую скорость, понеслись галопом! Этот гражданин, дай ему бог здоровья, телевизор почти новый к мусорному контейнеру поставил и уходит. Может, его починить ещё можно (телевизор, конечно, а не придурка).

Матильда и кот, отталкивая друг друга, бросились к уличной двери. Кот при этом получил пару смачных пинков хлебаловскими тапками под мягкий животик. Телевизор ещё стоял у контейнера. Хлебалова легко подняла его за пластиковый корпус и, игнорируя почему-то лифт, по лестнице подняла на третий этаж.

В квартире воняло сгоревшим батоном. Матильда выключила плиту под сковородой и настежь открыла кухонное окно. Телевизор ещё стоял на полу в прихожей. Не без торжественности его пронесли в комнату и установили на тумбочку у дивана. Вилка была на месте. Это не особенно удивляло после того, как на месте оказались антенна и пульт. Включённый через секунду в сеть телевизор уютно щёлкнул и засветился работающим экраном. Хлебалова радостно взвизгнула и поймала себя на том, что прижимает к груди позавчера ещё незнакомого кота.

– Слушай, а что бы мы, интересно, делали, если бы он неисправным оказался? – ни с того ни с сего спросил кот. – Мужика ведь в доме нет.

– Не знаю, что с ними обычно делают. В мастерскую понесла бы, наверное, или мастера бы позвала.

Хлебалова оставила в покое кота и застыла, глядя в одну точку.

– Не получается у меня с мужиками, – разоткровенничалась она, испытывая к полосатому прохвосту чувства благодарности за нежданно обретённый телевизор. Кот тоже притих.