Ирина Кикина - Боги как боги

– У меня вопрос!

С места вскочила пожилая богиня с короткой стрижкой. На пальце её блестело кольцо с каменьями, а в глазах скакали такие бешеные огни, что богу-организатору стало слегка не по себе. Надо что-то делать с этой дамой, иначе сынуля совсем сдуется.

– Но вопросы чуть позже, сейчас послушаем победителя конкурса молодых талантов и создателя «Лучшего из миров»!

Зеленоглазый старикан попытался усадить бушующую супругу, но не тут-то было.

– Да, послушаем! – выкрикнула она, потрясая дрябнущей рукой. – Пусть расскажет, как у него хватило окаянства создать такой жестокий мир! Пусть расскажет, в каких условиях живут там человечки! А вы, лизоблюды, только и умеете восхищаться: «Ах, какой шедевр!» Вам наплевать, что эти убогие существа страдают!

Молодой креатор смешался. Он то краснел, то бледнел, хватая ртом воздух. Облачный пол под его ногами стал потихоньку проседать: видно, незадачливому творцу очень хотелось провалиться, но курса прохождения сквозь материальные объекты он не брал.

Тут вмешалась юная богиня очень и очень приятной внешности. На шее, запястьях и щиколотках её звякали многочисленные висюльки. Длинные прямые волосы колыхались, будто водоросли в прозрачной реке.

– Вы не имеете права так говорить! Автор создал мир страдающих человечков, чтобы через их страдания мы стали лучше через сострадание… ой, то есть… В общем, мы должны их жалеть, и это сделает нас лучше! И мы тогда бережнее будем относиться к окружающим. И вообще, мы не лизоблюды!

Она распалялась, запиналась, колыхание волос казалось всё более угрожающим. Теперь пряди напоминали разворошённый клубок переплётшихся змей. А звон висюлек нарастал и становился невыносимо-тонким, так что скулы сводило.

– Мои богини! – воскликнул организатор, перекрывая жуткий писк. – Пожалуйста, соблюдайте приличия! Иначе охране придётся вас вывести.

Звон прекратился. Вся пунцовая, юная красавица плюхнулась за парту. Её сосед, высокомерного вида зрелый бог, отодвинулся от неистовой шевелюры на самый краешек стула.

– А я сама уйду, – фыркнула пожилая активистка. – С превеликим удовольствием!

Зеленоглазый старик подобрал какие-то плакаты (прижал их текстом к себе) и ушёл следом, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.

Дверь за ними захлопнулась, и аудитория мгновенно наполнилась непроглядным вонючим дымом. Боги закашлялись, несколько минут ушло на развеивание смога. Последние клочки его упорно висели над креатором, притом в виде надписи «Вот чем дышат человечки в мире этого изверга».

– Досадный инцидент, – покачал головой бог-организатор, когда всё более-менее устаканилось. – Но гении часто сталкиваются с непониманием и даже агрессией. Ну что же, муж ей судья, а мы продолжим нашу встречу. Попросим нашего уважаемого креатора рассказать немного о том, как создают миры.

Бедолага проблеял что-то неразборчивое. Начинается… Публика завозилась, сейчас будет расходиться.

– Может, покажете на примере? Ну, то есть, наглядно… – подсказала красавица в висюльках, протягивая креатору матовый шарик. Волосы её меленько трепетали.

Споткнувшись всего пару раз, молодой талант подошёл к поклоннице.

– Существует множество способов создавать миры. Самое интересное, конечно, с нуля. Каждый креатор старается придумать оригинальный метод сотворения, – начал он неуверенно. Но потом поймал волну и продолжил уже смелее: – Кто-то дышит на ладони, и из этого дыхания рождается жизнь. Кто-то выкликает имена, и на зов являются предметы и понятия. Один классик любил что-нибудь разбить, и из осколков выстраивать новое. Другой высасывал мир из пальца, третий, прошу прощения, ковырял в носу и скатывал шарик-заготовку из того, что там находил.

– А как создаёте миры вы? – поинтересовался молодой бог моды с падающей на глаза чёлкой. Под тогой его виднелись щёгольские узкие брючки до щиколоток.

– С нуля, – ответил креатор, перебрасывая шарик из одной руки в другую. – Беру произвольное число, беру нуль и начинаю делить. Каждый раз новая бесконечность получается. А с бесконечностью работать очень удобно, хоть это и кропотливый труд. Однако что-то мне подсказывает, – улыбнулся автор с несвойственным лукавством, – что собравшиеся здесь не собираются вечность положить на это благородное искусство. Иначе вы бы здесь не сидели.

Изящная богиня в висюльках хихикнула так, будто услышала первосортную хохму.

– Креаторство требует полного самоотречения, затворничества, постоянной внутренней работы, сомнений и метаний. Чтобы заниматься им всерьёз, у вас должно быть призвание, вы должны отдать ему всю жизнь. Но если у вас другие планы, креаторство может стать одним из ваших хобби. В конце концов, вечность для того нам и дана, чтобы развиваться, учиться, пробовать новые виды удовольствия, радоваться открытиям.