Любовь Сладкая - Училка для плохого папы

– И вы ничего не хотите добавить? – пока я думала, спросил мужчина.

– Нет, меня все устраивает. Только…

– Что? Говорите.

– Я хотела бы увидеть девочку, – сказала я, вспомнив страшилки об избалованных детках богачей, которые могут запросто унизить и растоптать. Например, обхаркать в первые же минуты знакомства, как-нибудь обозвать или даже ударить.

В моей голове мелькнула мысль: а что если, забрав сумки, одолжив у кого-нибудь денег, таки укатить в свою деревню и там поискать работу, вот хотя бы в местной школе? Ведь половине учителей, что там работают, давно перевалило за семьдесят и, возможно кто-то из них захочет уйти на пенсию или скоропостижно умрут, а тут – я.

Правда, зарплата там такая, что… Но, живя в деревне, на что я буду ее тратить? Ведь водку я не пью, много не ем, одежду можно покупать в секонд-хенде.

Я попросту испугалась.

– Хорошо, ее сейчас приведут.

Когда дверь открылась и на пороге предстала Камалия, сопровождаемая служанкой, сначала я зажмурила глаза, решив, что первое потрясение сыграло со мною злую шутку, и на поверку выплыла не та картинка, что была в реале. Но потом, поморгав несколько раз, убедилась, что так оно и есть. Передо мной стояло две монстрихи – большая и маленькая. Фигуры, руки-ноги, все было как у обычных людей, а вот головы и лица…

Бледно-зеленая кожа девочки была усыпана ярко-желтыми точками, что сосредотачивались на длинном, морковкой, носу, и россыпью усеивали щеки. Совершенно круглые, без ресниц глаза смотрели пронзительно, а фиолетовые зрачки – разрезаны горизонтально, словно у лягушек. Неимоверно широкий рот – от уха и до уха, только усиливал эту похожесть. Жесткие спиральки рыжих волос на голове монстренка, торчащие вверх, напоминали пучок сухих макарон, которые должны вот-вот опустить в кипящую воду, чтобы они сварились. «Макаронины» служанки были немного короче, и поэтому она выглядела менее устрашающе.

– Вот, познакомься, Камалия, – не вставая с кресла, лорд Хрусталинов указал на меня рукой. – Это Екатерина, твоя учительница.

Я тут же подскочила с места и, постаравшись изобразить на своем застывшем от удивления лице доброжелательную улыбку, наверное, все-таки скорчила гримасу, которая испугала девочку.

– Она страшная, – схватив няню за руку, малышка спряталась за ее спиной, и только рыжие «макаронины» смотрели на меня оттуда.

– Не бойся ее, дорогая, – меж тем примирительно пробормотал мужчина, все-таки соизволивший встать, чтобы подойти к дочери. – Это обычная девушка, человечка. Да, она выглядит немного странно…

– Она словно мужчина! – пискнул монстренок.

– Зато Екатерина – очень умная и добрая, и по-своему красива. Ты это поймешь в скором времени. Тебе просто непривычно.

– А что с ее волосами, они что у нее – завяли? И где парик?

– Нет. Там, где твоя учительница … жила раньше, все девушки и женщины такие. Ну же, Камалия, ты ведь смелая девочка.

Подняв на руки, лорд Хрусталинов прижал дочурку к себе, она же обвила его ладошками за шею.

– И она умеет говорить?

– Да, умею, – наконец-то сообразив, что я, по-видимому, попала даже не просто к какому-то богачу, но в совершенно иной мир, где все женщины выглядят именно так, решила больше не комплексовать и начинать действовать – разбираться, вживаться в ту роль, которую мне предопределили.

А разве у меня был выбор?

И потом, я наконец-то поняла, почему, даже имея совершенно дикий вид, так сильно понравилась Геду, что он набросился на меня с поцелуями.

– Папочка, какой у нее красивый голос! – Камалия задергалась, чтобы ее спустили вниз. – А можно мне посмотреть на нее вблизи?

– Я рад, что ты больше не боишься. Конечно же, иди.

Не зная, как поступить в этой ситуации, я быстро начала вспоминать лекции по педагогике и возрастной психологии, где нас учили устанавливать контакт с учениками. Но так ничего и не пришло на ум. По-видимому, практика реально намного больше отличалась от теории. Да и ситуация была не совсем типичная. И когда маленькая монстриха, подойдя ко мне, протянула бледно-голубую руку, чтобы потрогать, я протянула ей свою.

– Екатерина Дудищева, – сказала я, взяв ладонь и слегка стиснув пальцы.

– Камалия, дочь лорда Шорна Хрусталинова, – ответила девочка. – А как зовут твоего папу и кто он по званию?

– Тимофей Иванович Дудищев, конюх, – сказала я.

– Ах, конюх… – и на детском личике отобразилось глубочайшее разочарование.