Николай Мальцев - Охота на дракона

– Но людям не дано столько жить! – усомнился Гаральд.

– Да, не дано. Если они не просят…

***

Онис припомнил, как часто в детстве мечтал стать богатым и знатным, чтоб не работать за медный грош от зари до зари, а ездить в золочёной карете и плавать под белым парусом. Одеваться в роскошное платье. Жить во дворце. И есть. Есть что угодно, до сыта… Для него, выходца из низов, к этой цели вели три пути. Один – вступить в армию, и, ежели повезёт, дослужиться до высоких чинов. Второй – освоить какое-то ремесло и научиться делать своё дело лучше других. Третий путь вёл с большим успехом на плаху, и от него Онис сразу же отказался. Выбрал второй.

Ему всегда нравились книги. Парнишка часами с замиранием сердца стоял у прилавков, на которых были разложены большие тома и старинные свитки. Он сам (ну, почти что сам) научился читать и писать, и когда господин Переписчик Книг глянул на почерк замызганного кандидата в ученики, то остался доволен.

После нескольких лет обязательной работы по дому мастер доверил Онису вначале то, что попроще, а потом, оценив талант подмастерья, переложил на него львиную долю работы. Сам он больше сидел в трактире и пропивал заработанные Онисом деньги. Вот почему, когда его попросили срочно скопировать редкий старинный свиток, руки его дрожали, и работу пришлось выполнять подмастерью.

Онис расправил жёлтый пергамент на рабочем столе, взял чистый свиток – и обомлел. Рукопись была написана на прежде невиданном им языке! Ему приходилось копировать тексты, написанные незнакомыми буквами – в мастерство переписчика входило умение до малейшей подробности воссоздать любые значки, пусть даже и непонятные. Но здесь строчки вились сверху вниз и состояли из столь вычурных закорючек, что для изучения их пришлось вооружиться круглым куском полированного хрусталя. Текст был совсем небольшой, но сделать такую работу до вечера не представлялось возможным. Впрочем, впереди была ночь – заказчика ждали утром.

В то время тоже было весеннее полнолуние. Когда, уже заполночь, измученный Онис закончил работу, огромный сияющий диск Луны соперничал с догорающими светильниками. Юноша погасил их один за другим и ещё разок посмотрел на свою работу. Он превзошёл самого себя. Таинственный текст был скопирован так, что различить два пергамента было почти невозможно. Онис зевнул, улыбнулся и сказал сам себе, что это – последняя ученическая работа. Завтра хозяин будет просто обязан объявить его мастером!

Вдруг ему показалось, что по старинному тексту пробежала какая-то рябь. Помотав головой, прогоняя усталость, юноша склонился над манускриптом. В свете Луны на нём проступали совершенно знакомые буквы – надпись, сделанная на его родном языке.

– Мой мастер ничего не знал о магических надписях, – улыбаясь воспоминаниям, говорил Онис Харальду. – О них вообще мало кто знает. Я тогда тоже не знал, это уже потом, лет через двести… В общем, у магов есть такой способ тайнописи, когда буквы читаются лишь в определённых условиях. Эта надпись была видна только в свете полной Луны. Не знаю точно, но, скорее всего, лишь в весеннее полнолуние, в Священные Дни…

Дрожащие строчки были просты и понятны и поневоле врезались в память. Впрочем, тогда Онису показалось, что это всего лишь сон наяву, игра уставшего мозга, но через множество дней письмена всплыли в памяти и круто переменили всю его жизнь. Тогда же измученный юноша просто отправился спать. А утром решительно заявил, что его ночная работа вполне годится как испытание мастерства, и если хозяин не объявит его полноправным мастером, он её разорвёт. Заказ-то был сделан совсем не ему!

Ещё до обеда, сопровождаемый проклятьями Переписчика, уже приложившегося к бутылке, новый Мастер покинул его хоромы. После утренней брани с хозяином и хозяйкой ночное приключение окончательно стало казаться сном.

***

Получив звание мастера, Онис принялся за работу. Вначале было непросто – новичку приходилось хватать любые заказы, чтоб как-то себя проявить. Но помаленечку дело пошло, и уже через пару лет молодой переписчик сумел покинуть тёмный, душный подвал и перебраться в приличную мастерскую. Его умение оценили. Теперь, кроме бездарных стихов и скучных писем в деревню на рабочем столе у Ониса стали встречаться действительно интересные экземпляры. Илар был огромным по́ртом, куда сходились пути со всего бесконечного мира, местом встречи купцов, мастеров, учёных и магов, городом разноязыкой толпы. И не было ничего удивительного, что переписчикам приходилось копировать торговые соглашения, написанные Заурангским и Ельским торговцами на их родных языках, лантанские трактаты по медицине, философские свитки из Хинда и вообще неизвестно откуда пришедшие магические писания.