Вадим Степанов - Не быть волшебником

– Я могу быть твоим секундантом.

– К сожалению, нет, – ответил Волшебник. – Секундант должен обладать определенными способностями, которых у летунов нет.

– И что, ты сейчас опять уйдешь и мы еще долго не увидимся?

Микаэль переглянулся с профессором. Тот пожал плечами.

– Ну, если хочешь, можешь со мной сходить к Вите Кочегару, – предложил Волшебник, – если тебя, конечно, не пугает ад.

– Не пугает! – обрадовалась Ариэль, – Александр Романович, можно?

– Конечно, иди, развейся, – махнул рукой профессор, – что толку сидеть в четырех стенах. Ты вот что, иди, покажи Трюфелю дерево, которое ты посадила возле подъезда, а Мика чуть позже спустится.

– Что-то никаких диковинных насаждений я у подъезда не наблюдал, – с сомнением заметил кот.

– Трюфель, – серьезно посмотрел на кота Волшебник, – а ты еще посмотри.

– Да ладно, ладно, тайны мадридского двора, – проворчал кот и направился к выходу. – Эй, летчица, пошли, магический орешник искать будем у вашего подъезда.

– Что искать? – спросила летунья, открывая входную дверь и выходя из квартиры.

– Ну, магический орешник, там ядра изумрудные и белочки с титановыми челюстями.

Когда летунья и кот вышли из квартиры, профессор обратился к Волшебнику:

– Слушай, а ты не мог бы ее к себе забрать?

– В каком смысле забрать? – опешил Волшебник.

– Ну, пусть при тебе будет. Она вроде в тебе авторитет нашла. Будет по поручениям твоим мотаться, и вообще, по дому помогать.

– Да я как-то и сам справляюсь. Да и чего вдруг?

Профессор замялся, снял очки и стал их усиленно протирать своим свитером.

– Плохо ей у меня. Она молодая, ей приключения нужны, жизнь. А я из своей квартиры, ты знаешь, крайне редко выбираюсь.

– А зачем ей вообще с кем-то жить? Пусть живет своей жизнью. Ты сам говорил, у летунов жизнь довольно увлекательная.

Профессор отложил очки и посмотрел Волшебнику в глаза.

– Ну, во-первых, ей только семнадцать, и там еще ветер в голове. А во-вторых… – Профессор сделал паузу, встал с кресла и подошел к двери, чтобы убедиться, что разговор не подслушивают. – Она же ни с кем не может ужиться. Она белая ворона, маргинал, высмеивает других летунов, вечно лезет со своими советами. А у меня, знаешь, тоже нервы не железные. Мне покой нужен и сосредоточение.

– Ага, чтобы придумывать, как превращать свинец в золото. Может, и хорошо, что кто-то тормозит полет твоей фантазии.

– Не скажи. Помню, как-то сижу вечером, придумываю новую концепцию, а она над ухом все щебечет и щебечет. И до того достала, что концепт мой плавно перетек в мысли о том, как сотворить тишину во всем мире. Даже длину волн стал прикидывать, чтобы приблизительно понять, насколько их резать.

– Хороший подарочек ты мне подкидываешь, – усмехнулся Волшебник.

– У японцев говорят, что за спасенную душу надо нести ответственность. Ты ж ее спас, неужели бросишь зарождающуюся личность в омут страстей и пороков? Послушай, ну хотя бы на полгода. Ей исполнится восемнадцать, и с полным правом можешь ее отпускать на все четыре стороны.

– В любом случае придется, – сказал Микаэль, – через полгода может и не оказаться этих четырех сторон, если я проиграю.

– Значит, договорились. – Глаза профессора смотрели на Волшебника умоляюще.

– Договорились, – тяжело выдохнув, согласился Волшебник.

На поиски следующего друга Волшебник привел всех в подвал университета.

– Опять подвал, – возмутился кот, – почему всегда переход куда-то – это подвал?

– Подвалы редко посещают люди, – ответил Волшебник, – к тому же для ада здесь самое подходящее место.

– А зачем мы идем в ад? – удивилась Ариэль.

– Да, кхм, я не сказал. Адом заведует мой друг Витя Кочегар. Я планирую его попросить быть вторым секундантом. Но если ты не хочешь с нами идти, ты можешь подождать здесь.

– Нет-нет, – воскликнула летунья, – я всегда готова к экспериментам.

Волшебник предпочел не услышать хмыканье кота. Он сделал магические пасы руками, и путешественники начали уменьшаться. Они становились все меньше и меньше, пока не уменьшились настолько, чтобы пройти в трубу теплоузла, расположенного в подвале.

– Как все это интересно, – восхищалась Ариэль, – я никогда не испытывала такой деформации. И все же странно, что ад находится в таком уважаемом университете.

– Поверь, – сказал Трюфель, – в каждом замечательном месте есть свой ад. Ну, правда, это единственный в своем роде.

– Хватит болтать, – прервал своих спутников Микаэль, – надо идти дальше. Видите то красное пятно, нам туда.