Мика Моник - Принцесса для алого графа

Прищуриваясь, старюсь рассмотреть одного из них. Одна из фигур полностью обращенная в черное, привлекла мое внимание. Высокий статный. Будто все те, кто приезжал до, были простыми пешками. Щурю глаза еще больше, стараясь разглядеть мужские черты. Не спроста же сестрица так вырядилась?

Стальной хваткой меня затянули назад в толпу. Едва не падая выравниваюсь между королевой и своей сводной сестрой.

– Принцесса, что вы творите? Спрячьтесь. – Зло шипит на меня одна из служанок.

Ах да. Я и забыла, что принцессам подобает прятаться. Бросаю взгляд на балдахин и вижу домоправительницу, грозящую мне толстым кулаком. Смотрю назад в сторону трона. Отец в военном мундире занимал свое почетное положение. Ищу в его взгляде поддержку и опять вижу кулак.

Туплю глаза и вымученно вздыхаю. Мне бы на свободу. Мир повидать, а не вот это вот все. Ну душат меня эти стены. Живу как птица в золотой клетке, где единственное событие – это внезапные приезды графов из соседних земель. И то, побеждать в этом отборе для меня запрещено. Да и не получится. Вон сводная как вырядилась. Все думает, что вассалы сюда за невестами ездят, а не за рабынями. Дура, что скажешь. А королева? Бросаю взгляд на мачеху.

– Какого темного матушка? – Одними губами говорю я.

– Я пойду! – Не минуты не колеблясь говорить она, делая шаг вперед.

Смотрю на нее с отвисшей челюстью. Предать короля? Ради графа? Уму непостижимо! Такого позора наша корона еще не видела!

Сестрица нервно засопела и снова ударила меня в бок.

– Все из-за тебя несносная. – Пропищала она.

Недоуменно бросаю взгляд на трон. Отец с видом полным скорби закрывает свое лицо. Ух, я ей патлы повыдираю! Как она посмела так поступить? Да мы платим дань соседнему графству, после проигранной много столетий назад войны. Но это не повод добровольно уходить к врагу!

Сжимаю кулаки и испепеляю взглядом королевскую спину. После всех посыпавшихся в ее сторону проклятий на ней непременно должен вырасти горб. А груди пропорционально уменьшится.

– Вы сделали свой выбор госпожа? – Спрашивает один из графов.

– Да, сделала.

Иш ты как голову опустила. И вид то какой. Будто силками ее туда тащат.

– Вы отдаете свою жизнь, за жизнь этой юной души?

Так стоп! Какой еще юной души?

– Да. – Королева смахивает маленькую слезинку и смотрит в лицо приближающегося к ней мужчины.

Пытаюсь улыбнуться дружелюбной, и как можно более приличной улыбкой, когда незнакомец смотрит прямо на меня. Стараюсь не пялится в ответ, но что-то идет не по плану. Меня будто приковало к его бездонным глазам. Шумно сглатываю, переводя взгляд на острые скулы и волевой подбородок.

Взгляд нехотя покидает мою скромную персону и возвращается к королеве. Бледная, будто обескровленная рука касается ее груди, а после спускается к низу живота. От столь откровенных прикосновений, королева еле слышно застонала.

– Ты беременная. Не сгодишься. – Заключил граф убирая руку.

– Вот бы он и меня так потрогал. – Слышу блаженный шепот сестры.

– Да тебе лечится надо! – Кричу, не выдерживая ее озабоченных речей.

Одна из служанок вскрикнула и потеряла сознание. Так, наши ряды редеют. Скоро некому будет прятать царских особ.

Граф снова смотрит на меня своим гипнотическим взглядом. Рассекая воздух подобно черной стреле, он в миг оказывается возле меня.

В лицо ударил небольшой ураган, зародившийся от бешенной скорости. Я зажмурила глаза и замерла в ожидании тумака или пощечины. Ну правда! Во дворце мне прилетало только словами, не считая пинков по мягкому месту от домоправительницы. А графья – это обитатели северных земель, чья местность на пятьдесят процентов состоит из скал. Из-за вершин которых, солнечный свет посещает их всего ничего, на три часа. Потому графья были такие бледные, ибо не грели свою нежную кожицу под ласковыми лучами. У них были длинные черные когти, наверное, чтобы лазать по этим самым скалам. Они были высокие и подтянутые, наверное, тянулись к солнцу, как делают деревья. Еще графья были суровые и злые, потому что в их графствах иначе ни как. В любой стране, где более одного правителя нужно родиться с зубами, как у хищника, иначе сгинешь в пучине междоусобных войн. Иного объяснения я не находила, а верить слухам про проклятья и нечисть не собиралась. Ей боги, это же сказки для маленьких девочек!

Продолжаю жмуриться, но поняв, что стою так уже слишком долго, открываю один глаз.

Навис надо мной, как коршун. Глаза черные, как ночное небо. Белые волосы затянуты в тугой хвост. На лице насмешливая ухмылка, ему приятен мой испуг. Одежда на его теле настолькотесная, что в нашем дворце, где все носили воздушные рюши, он смотрелся как прокравшийся по среди ночи убийца.