Николай Шмигалев - Последний богатырь

– Хорошо! Что ещё? – с неприкрытой иронией поинтересовался дракон второй причиной.

– За отца своего с тебя спросить, по всей строгости закона богатырского.

– Кровавая вендетта?! Пережитки обычаев горных троллей, – с хитрым прищуром, усмехнулся ящер. – Что-то я не припомню никого из их трусливо-наглого племени у себя в гостях, да и сам ты на орка не больно смахиваешь, если только физическими параметрами и подлыми гоблинскими способами ведения боя.

– Ну почему сразу гоблин, – в тон дракону ответил Перебор, прикидывая, сможет или нет допрыгнуть до своего деревянного оружия. – Я рунич, и отец мой, богатырь рунийский, много лет назад сюда отправился за Златорезом. А величали его Светлогор. Светлогор Миротворец! Тот, которого ты, хороняка, погубил!

– Что-о!!! Что ты сказал?!! – ошарашено протянул дракон, но получить ответ на свой вопрос не успел, потому что получил кое-что другое.

Сверху с огромным булыжником в руках (и откуда только силы, а главное храбрость, взялись), как снег на голову дракона спрыгнул Савко, попав тому увесистым камнем прямёхонько промежду глаз. Перебор, даже меньше дракона ожидавший такого, не побоюсь этого слова, подвига, от товарища, даже рот раскрыл от удивления.

Я прошу прощения, что в такой острый момент отвлекаю вас, дорогой читатель, от происходящего в пещере, но я просто обязан кое-что уточнить и сделать заявление.

Дело в том что, возможно это первый случай в славной истории литературы, когда даже автор произведения, в нашем случае ваш верный слуга, как и богатырь с драконом, тоже ни сном, ни духом… такой прыти от тщедушного Савана. Это было сугубо его решение, хотя я, ей богу, рассчитывал совсем на другое развитие событий в данной части произведения. Поэтому официально заявляю, что ситуация вышла из-под контроля, я не совсем ясно себе представляю, чем всё это может закончиться и считаю необходимым часть моральной ответственности за исход разборок с драконом, и былины в целом, разделить с «блаженным» Савко.

Да, и если у вас возникло ощущение, что обычно скромный (если не сказать трусли… э-э, чересчур осторожный) Савко совершил свой поступок из любви и жалости к близкому другу, то, с определённой долей уверенности смею вас разочаровать. Нет, конечно, «любовь и жалость к ближнему» здесь, безусловно, имели место быть, но основной движущей силой этого слабака, стала жалость (если можно так выразиться) к сокровищам. Как можно было так небрежно, бесхозяйственно, а в свете последних событий и неосмотрительно, со стороны дракона, относиться к драгоценностям! Вот он и поплатился.

Может быть, это был один из редчайших случаев, когда блеск «презренного металла» пошёл на благо людям, затмив «страха глаза великие». Но, несмотря на эти нюансы, всё равно герой Саван, ох герой!

У меня всё, предлагаю вернуться к месту событий. Кстати, что там с драконом?

А что с драконом, у любой другой твари от удара таким «камешком» череп в два счёта надвое бы раскололся, если не натрое, это также верно как дважды два четыре, а у огнедышащего только лишь искры из глаз прыснули, и взгляд замутился, отчего стоявший пред ним богатырь раздвоился. А со стороны почти и не заметно было, что после пропущенного удара дракон поплыл слегка.

– Боря, брат, хватай бревно! – прокричал Саван, скатываясь по драконьей шее. – Добивай, чудище!

Перебор-богатырь от его крика вышел из оцепенения и, перепрыгнув через лапу дракона, схватил бревно.

– Так ты сын… – пробасил дракон, но опять ничего не успел уточнить. Перебор со всей своей богатырской силушки приложился «чуду-юдищу» бревном по лапам и такой вот подсечкой повалил его на пол.

– Так ты… – уже не пробасил, захрипел, поднимаясь, дракон, и опять его перебили.

– Мочи его! Мочи! – завизжал Саван, видя, как дракон пытается расправить крылья.

Богатырь запрыгнул на противника, пресекая попытку того подняться. В могучих богатырских руках тяжёлое бревно порхало как бабочка, и должно было ужалить больно как взбесившаяся оса. Один решающий удар и конец дракону. Один удар!

Перебор занёс над драконом остро заточенное бревно.

– Нет! Не делай этого!!! – взмолился дракон, посмотрев в глаза богатырю. Перебор как ни всматривался совсем не увидел в его взгляде страха пред скоропостижной смертью, а читавшееся в жёлтых зрачках отчаяние было какого-то совсем иного толка. – Нет… я не… убивал твоего отца… – выговорил дракон, от этих слов Перебор вздрогнул и опустил кол. – Он жив!