Николай Шмигалев - Последний богатырь

Ну что же, он, по-своему благородный Князь Тёмных Делишек, хотел как лучше. Можно сказать, из гуманных соображений думал угробить этих двух глупцов по-тихому, они же сами обошли его коварные ловушки, чтобы найти лютую смерть в пасти прожорливого огнедышащего дракона. Сами виноваты, пусть навсегда исчезнут в лабиринтах таинственной горы Ахтымль-камня, а лорд, в который раз умывает руки.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Если ночь не приносит прохлады, если утренний ветер, вместо свежести, обдаёт немилосердным зноем, значит я всё ещё в пустыне и я всё ещё жив, а это уже немало, думал прожаренный почти до корки головного мозга Скотти-варвар, продолжая карабкаться по высокому гребню бесконечной череды барханов, волоча за собой упиравшегося Конанифала.

Ситуация была аховая. Заслуженный ветеран всех спецопераций киллера-следопыта – его боевой конь – неожиданно для всех, и в первую очередь, для хозяина, сломался первым в морально-психологическом плане, твёрдо приняв нелёгкое, для своей тягловой натуры, решение: издохнуть от этого чёртового обезвоживания, лёжа, пусть и не в постели, но в относительно спокойной обстановке.

Но Скотти не мог допустить этого и, пеняя на, как он в душе надеялся, кратковременную слабость духа боевого товарища («Поверь мне, Конанифал, лучше семьдесят семь раз покрыться потом, чем один раз инеем») продолжал тащить коня в счастливое будущее, где будет очень прохладно и много, много воды во всех её проявлениях.

Мерцавшие на резво светлеющем небосводе звёзды, с интересом наблюдавшие за потугами упрямого варвара, поочерёдно растворялись в космической бесконечности, а на восходе грозным заревом зарождалось утро очередного немилосердно знойного дня.

Несмотря на отнюдь не романтическое настроение, следопыт, бросив начинавшего бесить своей безвольностью коня на песок, залюбовался рассветом, яркие краски которого напомнили ему дела давно минувших дней.

– Эй, Кони, – потрепал коня по загривку Полисей. – помнишь, как мы на Проклятущих прудах по утрам охотились? Сколько дичи били! Одних кикимор полтелеги набивали!

Да, весёлое было время, беззаботное.

Следопыт, аккуратно чтобы не растрескались, улыбнулся пересохшими обветренными губами воспоминаниям своей боевой юности. Никаких тебе варварских контрактов на совершение подвигов, никаких обязательств и слов чести. Катайся себе по родному конунгству, твори добро добрым, а зло злым, и всё сугубо на своё усмотрение.

Никто ему не указ был, кроме батяни его, варяжского конунга Варнунга Многократного, весьма заслуженного товарища. Да и тот, как оказалось, в ответственный момент, тоже «не указ» ему оказался. А всё женитьба, будь она неладная.

У высокопоставленных особ ведь «фишка» такая испокон веков практиковалась: всё можно августейшим особам и тем, кто рядом с ними вытворять, все, что душа пожелает, все, что на ум взбредёт, конунгам, как и королям, любые капризы с их деньгами не возбранялись, а чаще приветствовались, а вот жениться по любви считалось «привилегией» пролетариата и другой черни. У венценосной же верхушки каждая кандидатура собирающаяся «под венец», оговаривалась на закрытых царско-герцогско-султановских посиделках. И пункт «по любви» на них даже не рассматривался. Чаще исходили из политических соображений, из экономических, наконец из престижа того или иного рода или в знак доброй воли, выдавая своих сынов, дочек и племяшей, зачастую против их воли, за одобренного на «сходке» кандидата. (Именитые учёные изучающие всякую белиберду, с полной уверенностью утверждают, что пословицы «бьёт, значит, любит», «стерпится – слюбится», «любовь зла, полюбишь и нелюбимого короля» (кстати, впоследствии сильно исковерканная в народе) были рождены как раз таки на подобных, предшествующих свадьбам, мероприятиях). И там неважны были разница в возрасте, в весовых категориях, взглядах на жизнь, религиозных предпочтениях и личных увлечениях – во главу угла ставилась общая выгода от подобных «фараоно-цезарьских» союзов.

Всё остальное считалось незначительными побочными эффектами. И чтобы представить всю глубину разыгрывавшихся в угоду аристократов трагедий, необходимо привести какой-нибудь пример. Ну, вот например: у прелестной наследницы влиятельного и могущественного папаши-ландграфа, напропалую рвущейся замуж, допустим, первый разряд по армрестлингу, а её суженный-ряженый султанович, тот который был одобрен для неё на «совете», даже слова такого не знает. Кто, скажите, будет реально руководить консервативно-патриархальной страной с совершенно иными обычаями и традициями?