Глория Му: Игра в Джарт

Его же счастье ни меры, ни границ не имело – хоть степь не была уже бескрайней, как прежде, ему и такой хватало, и жил-поживал он хорошей, спокойной жизнью.

Пока не объявился Шаман.

Как-то раз Кочевник сидел на красивом холме (а если сесть на красивом холме, поворотившись спиной к ближним и дальним селеньям, и смотреть только вперед, то степь казалась бескрайней как прежде), и увидел необыкновенно красивого отрока лет пятнадцати.

Очень красивым он был.

Краше города Джидды, краше сестрицы Башалай. Шел так легко, что цветы и травы за ним поднимались, а глаза его сияли как солнце и луна. Остановившись перед Кочевником, отрок молвил:

– Отправляйся в Поднебесную страну, ту, что между небом и землей, найди там девушку, прекрасную, сильную, стройную, высоко подпоясанную, дочь воды и ветра, и возьми ее в жены. Девушка захочет испытать тебя, обернется бобром и ринется в небесную реку, тогда ты…

– Иди отсюда, мальчик, – сказал Кочевник.

Отрок выпучил сияющие глаза и вдруг исчез, рассеялся, как утренний туман над морем.

Кочевник спустился с холма и поехал с третьей сестрой своей поохотиться. С досады так натягивал лук, что чуть не рвал тетиву.

Сестра, заметив, что стал он печальным и угрюмым, спросила:

– Почему ты стал печальным и угрюмым, брат мой?

Тогда он, понурившись, рассказал ей про красивого отрока и его непонятные речи.

Сестра сразу догадалась, что был тот отрок сам заарин-боо, великий шаман, и сказала, мол, никак нельзя его ослушаться.

– Ладно, не стоит горевать, – добавила она. – Так и так, самое время тебя женить! Мы, твои сестры, соберем тебе припасы в дорогу, смастерим добрый лук и стрелы, а там и отправишься.

Однако разумные слова сестры рассердили Кочевника еще больше.

Он рвался из оков, терпел побои и брань, скитался, бедствовал, убивал, даже предал того, кто считал его другом – чтобы просто вернуться домой.

И вот он вернулся. И больше никуда не пойдет. И нет силы, которая могла бы заставить его. А если есть – он готов противостоять ей.

Он не раз делал это прежде. Боролся, противостоял, побеждал.

А что до женитьбы – так он жениться не прочь. Дело хорошее. И девицу-оборотня он бы взял за себя.

Подумаешь, эка невидаль.

Места здесь дикие, вольные. Степь да горы. Тайга. Люди и звери, солнце и звезды, деревья и реки, облака и ветры – все друг другу родня. Сказывают, Высокое небо, Ундэр тэнгри, высватало за своего сына дочь Широкой земли, Улгэн дэлхэй. Так они породнились.

А Месяц, брат Солнца, сказывают, женился на простой девушке. Из бедной семьи. Та девушка с утра до вечера хлопотала по хозяйству, а с вечера до утра сидела за рукоделием, чтобы отца с матерью прокормить (а она одна у них была). Вот Месяц на нее смотрел-смотрел – до чего она пригожая да работящая – да и влюбился.

С неба, значит, слез и пошел к драной юрте, где милая его жила. Заходит, а в юрте сидят старик со старухой, и рядом та девица что-то вяжет.

Месяц и говорит старику, отцу ее:

– Хочу вашу дочь замуж взять и забрать в свои небесные чертоги.

А родители той девицы были совсем негодные люди. Злые, ленивые, скаредные.

Старик говорит:

– Ишь, что удумал! У нас единственная дочь. Скоро мы совсем состаримся… Кто нас будет кормить? Кто за нами будет ухаживать, присматривать? Нет, не отдадим тебе дочку! Поди прочь!

Разгневался Месяц на такие речи и превратил их в змей. Змеи шипят, в клубок свиваются, ядом исходят – смотреть тошно. Огорчилась от этого девица до невозможности, но сильно бранить жениха не стала (очень красивый он был, понравился ей). Только и молчать не смолчала.

– Нет, – говорит, – так дело не пойдет. Разве вас там на небе не учат почитать родителей? Как я могу их тут одних в пыли оставить? Нет и нет.

Повздыхал Месяц, поиграл грозно бровями, а делать нечего.

– Ладно, – говорит, – возьмем их с собой.

И превратил змей в две сизые тучи.

Тучи по небу важно ходят, друг дружку боками толкают – тут уж сразу гром, град да ветер злой, только держись. Но вроде всем довольны.

А Месяц привел девицу в свой небесный чертог, сыграли они свадьбу (большой праздник был по этому случаю, девять ночей веселились на небе звезды) и зажили в любви да согласии. Мирно зажили, хорошо.

Да, всякое бывает.

Вот сказывают еще, что род медведей происходит от людей. Было так: один царь-насмешник решил испугать прохожего на дороге и залез под мост. Когда тот прохожий стал через мост переходить, тот царь как выскочит, как закричит! А тот прохожий был бурхан. Осерчал на царя, и превратил, недолго думая, в медведя. Сказал: «Будешь теперь в лесу людей пугать».