Татьяна Михаль - Любовь (не) предлагать Или сделка с подвохом

В общем ко мне ковыляли две мумии.

Морды частично забинтованы. Рты уже подверглись разложению. Глаза – дыры, в которых светится злой зелёный огонь.

В обморок, что ли упасть?

Ага, и будут они меня лапать.

Нет уж, не доставлю никому подобной радости.

Сбежать, вырваться или хоть как-то себя защитить не было никаких шансов, хотя…. Подраться, думаю, можно. Всё равно уже нечего терять.

С первой же попытки заехала коленом между ног одной мумии, что оказалась ближе ко мне и та сложилась пополам, зажав забинтованными лапками причинное место. Мумия взвыла, смешно вытянув гниющие губы уточкой.

Второй азартно накинула цепь прямо на шею и, следуя просмотренным боевикам, со всей силы нанесла страшилке удар прямо в нос.

Раздался треск, словно переломили сухую палку, и вдруг голова отделилась от тела мумии и весёлым шариком откатилась в дальний угол.

Тело задёргалось и начало метаться по помещению. Я вжалась в угол и приготовилась отбиваться дальше.

Безголовая мумия вскоре рухнула недалеко от головы и замерла.

Другая же сверкнула злобным огнём и, оскалившись, тараном направилась прямиком на меня.

Вряд ли пройдёт тот же финт с головой.

Но мумия вдруг резко остановилась в шаге от меня и вполне нормальным голосом, только очень уж трескучим, заговорила, или правильнее сказать, заговорил. Всё же при жизни это был мужчина.

– Я не причиню вам вреда, госпожа. Я должен осмотреть вас на наличие и отсутствие магических артефактов, заготовленных заклинаний и спрятанного оружия.

Я моргнула и медленно опустила руки. Шмыгнула носом и потёрла ноющие и в кровоподтёках запястья.

– Какое у меня может быть оружие? – пробормотала устало.

Весь запал прошёл, адреналин схлынул, хотя сердце всё ещё колотилось где-то в области горла и честно говоря, на какое-то мгнвоение мне стало как-то всё равно.

– Я не ведьма. И я не та Эвелина… – попыталась объясниться и резко заткнулась. Что взять с мумии?

– Я выполняю приказ прокурора и не могу повлиять на его решения и действия, – произнесла нежить.

Гулко сглотнула, вздохнула и кивнула.

– Ладно. Выполняй свою работу, – разрешила я.

Мумия подвергла меня тщательному осмотру. Раздел он меня догола и осмотрел каждый миллиметр моего тела.

Что я в этот момент ощущала?

Отрешённость.

– Чисто, – констатировала мумия, отходя от меня на безопасное расстояние.

Я торопливо оделась и, сверкая глазами от бессильного гнева, процедила:

– Что, обычные живые боятся ко мне подходить, раз таких как вы прислали?

– На нежить не действуют чары ведьмы, – ответила мумия и, подхватив уничтоженного собрата, оставил меня одну.

Одетую и злую, меня тут же за цепь схватили конвоиры и отвели в зал суда.

Огромное помещение, сколько хватало глаз, было заполнено людьми.

Интересно, здание выдержит натиск всех тех, кто хотел своими глазами увидеть Эвелину Нуар?

Гул стоял дикий, будто я попала на рынок.

Меня затолкали в самую настоящую клетку и заперли, повесив на двери огромный светящийся замок. Потом ещё подошёл злой как сам чёрт «Черномор», прицепил к клетке небольшой брусок, похожий на магнит, и прутья клетки загудели и вспыхнули синим – по ним побежали самые настоящие разряды тока.

Прелестно!

Сложила руки на груди и начала ждать веселья.

Почему-то моё сознание не могло оценивать всё происходящее по-настоящему. Я всё ещё надеялась, что сплю.

Пока все собираются, поднимается жуткий гам. Люди на трибунах спорят, орут друг на друга. Мне хочется заткнуть уши. Всё равно ни шиша не понимаю, голоса сливаются в настоящую какофонию.

«Черномор», он, надо полагать и есть прокурор (вот никогда не питала добрых чувств к прокурорам, судьям, полисменам и прочим сомнительным личностям из этой области), стучит по судейскому столу молотком, что размером больше, чем сам дядька. Но к порядку призвать народ у него не выходит, что его очень злит, а меня радует.

В конце концов, явились судьи. Страшная пара мужиков, призванная решить мою участь, прошествовали к своим местам с таким высокомерием на лицах, будто они имеют статус Богов. Впереди этих старых сухарей бежали два мальчика и осыпали их путь белыми лепестками цветов. Мд-а, не хватает только фанфар, и цирк абсурда будет завершён.

За судьями солдатской походкой следовали настоящие палачи – четверо здоровых мужиков в чёрных шароварах, с голыми торсами и чёрными мешками на голове, на которых были прорези для рта и глаз заставили своим видом и просто присутствием содрогнуться и застыть памятником.