Алиса Квин - Жена напрокат. Любовь (не) предлагать

– Я дома! – закричала Марина, заходя в коридор их маленькой квартирки и бросая ключи на полочку.

В воздухе витал запах перегара и специй от лапши быстрого приготовления.

– Добрый вечер, Мариночка, – из спальни величаво выплыла Инга Максимовна, свекровь девушки, – сегодня ты что-то долго. – Женщина нахмурилась и посмотрела на невестку, поджав губы. – Уже давно время ужина, а тебя все нет!

Тяжело вздохнув, Марина сняла сапоги, повесила в шкаф пальто и пошла в ванную. День и без того выдался очень напряженный, а тут еще и дома встречают с претензиями.

– Ты меня слышишь? – свекровь потопала за ней.

– Слышу, – не стала спорить Марина, моя руки, – так чего вы до сих пор не поели?

Темные густые брови Инги Максимовны взлетели вверх.

– А ты приготовила? – возмущенно засопела женщина. – Виталик голодный, Машенька только чай пьет! Что ты за мать такая?

Начинается! Едва сдерживая себя, чтобы не наговорить лишнего, Марина прошла на кухню. Открыла холодильник.

– Вот стоит суп, – указала рукой на кастрюлю, – жаркое, салат. Что вам всем мешало поесть?

Свекровь задохнулась от возмущения.

– По-твоему мы должны питаться тухлятиной? – у нее аж очки запотели.

Марина ошеломленно смотрела на мать своего мужа и не могла найти слов.

– Что?

– Она еще спрашивает! – всплеснула руками женщина. – У Виталеньки слабый желудок! Ему необходимо питаться правильно! А у Маши вообще плохой аппетит. Ладно я, свое время уже отжила, мне многого не надо!

– Инга Максимовна! – перебила начинающуюся истерику Марина. – Я приготовила эту еду вчера вечером! Все свежее. Стояло в холодильнике! Нужно было просто подогреть! Хотя Виталик мог бы сам о себе позаботиться, да и Маша любит этот суп. Я специально его готовила!

Марина достала кастрюлю из холодильника и поставила на плиту подогревать.

– Ты предлагаешь мне таскать тяжеленные кастрюли? – не унималась свекровь.

– Не вижу в этом ничего плохого, – терпение девушки уже заканчивалось.

– Я с утра до ночи забочусь о вас! – голос женщины задрожал. В ход пошла тяжелая артиллерия. – Занимаюсь с Машенькой! Ты ведь знаешь, что ее нельзя оставить ни на минуту! Когда ты предлагаешь мне заниматься еще и готовкой? Я уже не в том возрасте, чтобы тянуть на себе весь быт вашей семьи!

– У Маши есть отец! – наконец не выдержала Марина. Она доставала тарелки и ставила их на стол.

– Который работает! – взвилась Инга Максимовна. – Он головы не поднимает целый день, сидит над компьютером! Зачем ему тогда жена, если все приходится делать самому?

– Знаете, что, – Марина повернулась к разбушевавшейся свекрови, – я тоже не на прогулке была! Я была на работе. Нам необходимо скопить денег на операцию для Маши, ипотека, кредит за машину, которую ваш сын разбил, между прочим. Для того чтобы нам хватало хотя бы на еду, я вынуждена брать подработку! И уж простите меня, если вам придется достать кастрюлю из холодильника, чтобы накормить вашего сына! Тогда бы он не питался лапшой быстрого приготовления и не пил бы пиво целый день!

Марина продемонстрировала пустую бутылку на столе и смятый пакетик от «Доширака».

Лицо Инги Максимовны пошло красными пятнами. Женщина хлопала глазами, ее широкая грудь вздымалась и тяжело опускалась. Марина даже испугалась, что перегнула палку, и сейчас свекровь хватит удар.

– Ты… – прохрипела родительница мужа, хватаясь за грудь, – неблагодарная! – Шмыгнула носом, картинно закатила глаза. Глубокий вдох и резкий разворот. Прикрывая стол своим широким телом, завозилась. Послышался стук стакана о стол, звук наливаемой воды, и по воздуху поплыл запах валерьянки. – Я как белка в колесе целый день ухаживаю за твоей дочерью, помогаю по хозяйству. А ведь я пожилая женщина. Не совсем здорова. Мне вредны такие нагрузки… – Она повернулась к Марине лицом, глаза заволокло слезами, губы дрожат. – А тебе тяжело накормить семью ужином? – Шах и мат.

– Приятного аппетита! – Марина кивнула на накрытый стол и вышла из кухни.

Спорить дальше просто не имело смыла. Каждый раз одно и то же! Сначала обвинения, потом предъявление претензий, ну а завершающим аккордом были слезы. Всегда! Первое время Марина чувствовала себя виноватой, старалась как-то угодить, потом страшно переживала, потом привыкла, а сейчас… сейчас уже ничего, кроме глухого раздражения, не испытывала. Но ради дочери она готова была терпеть все, что угодно.