Наталья Разбаева - Уроки бессмертия

Эльмона неожиданная встреча тоже не взволновала. Он уверенно взялся за метлу и зашуршал ею по полу, тихонько затянув какую-то песню про любовь и попеременно подкалывая свою подружку. На долю Венса обычно выпадала готовка ужина, и сегодня он взялся за свою работу с каким-то смутным осадком на душе, оставшимся после ухода незнакомца. Мальчику очень сильно не понравилась заинтересованность того подозрительного типа его персоной. Но он не мог понять, чем это вызвано, поэтому ничего не стал спрашивать у Малленгейма о его госте.

Вскоре пастух ушел выгонять свое стадо, попросив ребят собрать для него листья дикой малины, когда те поедут в лес, и Венс все-таки решил поделиться своими опасениями с друзьями. Они как раз были заняты выяснением отношений.

– Ты неправильно моешь посуду. Надо вымыть тарелку, вытереть, отложить. Вымыть, вытереть, отложить… А ты стопку моешь, потом стопку вытираешь. Вон сколько воды натекло!

– Отстань! Так экономится время. Ты, кстати, тоже неправильно подметаешь. Надо мести от себя, а ты к себе. Никто так не делает.

– Ничего ты не понимаешь! Грести к себе надо все, что можно, чем бы это ни являлось. В хозяйстве все пригодится.

– Даже мусор?

– Даже мусор можно к чему-нибудь приспособить. Да-да, и ты зря смеешься! Умные люди делают на этом большие деньги.

– Вряд ли ты можешь отнести себя к их числу!

– Лика! – укоряюще взглянул на нее Эльмон, но девчонка лишь заливисто расхохоталась. Тогда юноша тихонько подкрался к ней сзади и нежно обхватил за талию. Лика вздрогнула от неожиданности и разбила тарелку. Весело фыркнув, она прильнула к своему другу и, мечтательно закатывая глаза, пробормотала:

– Моне, видишь, что ты наделал?

– Не волнуйся, милая, я уберу…

– Вас ничего не настораживает? – нашел время, чтобы вмешаться, Венс. Моне и Лика укоряюще посмотрели в его сторону, но, насколько они могли судить по задумчивому и хмурому лицу их друга, он прервал их не специально. – У меня такое чувство, что за нами следят.

– Глупости! – уверенно сказал Эльмон, тем не менее, убирая руки и возвращаясь к отставленной в сторону метле. – Ты же видишь, здесь никого, кроме нас нет. Да и кому это надо?

– Не знаю, – Венс попробовал варившийся у него в котелке бульон, посолил еще немного, затем продолжил говорить: – Тот тип, что только что был в гостях у Малленгейма, не показался вам странным?

– Только тем, что прятал свое лицо под капюшоном. Кто в наше время этого не делает? – Эльмон, подметая, как раз приблизился к Лике, и они обменялись легкими привычными улыбками. – Может быть, он просто хотел остаться неузнанным.

– Лицо прячут те, у кого не чиста совесть. Иначе зачем им это?

– Ну не чиста она у него и что с того? – передернула плечиками Лика. – Нас-то это никоим образом не касается. Венс, да что с тобой? С чего ты вдруг задергался?

– Он мне не понравился. Он интересовался мной. Меня это беспокоит.

– Может, он просто хочет предложить тебе выгодную работу? – предположила девчонка.

– Убить кого-нибудь ночью в подворотне?!

– А ты бы отказался?

Лика и Моне весело рассмеялись, Венс с горькой усмешкой отвернулся. «Может быть, и согласился бы», – неожиданно подумалось ему, но он, сам ужаснувшись своим мыслям, поспешил поскорее прогнать их. Сзади к нему подошла Лика и, ласково обняв за узенькие хрупкие плечи, уткнулась носом в плечо.

– Прости нас, – покаялась она. – Мы с Моне всего лишь шутили. Не обижайся.

– Нет, ничего. Может, у меня и вправду разыгралось воображение, – Венс охотно простил ее.

Девчонка чмокнула его в щеку и вернулась к мытью посуды.

* * *

Ночь встретила троих друзей холодным ветром в лицо, от которого познабливало, тысячей шелестящих и шуршащих звуков, стрекотом в траве и тихими напевами в вышине, в самых кронах зеленых деревьев. Небо выпустило на середину сцены красавицу-луну, круглую, бело-золотую, при взгляде на которую создавалось ощущение, что она довольно улыбается. Мелкие серебристые звездочки горохом рассыпались по небосклону, и ночь казалась светлой и ясной, как сам день.

Три всадника мчались по тихому лесу. За их спинами столбом вставала пыль и беспокойно шевелились потревоженные ветки деревьев. Лика и Моне ехали почти рядом, переплетя руки, а другими, свободными, удерживая поводья своих лошадей. Венс намного отставал от них. Ближе к полуночи он стал еще более рассеянным и хмурым. Его душа была не на месте, чувство того, что за ним кто-то следит, только усиливалось. Венсу очень хотелось куда-нибудь спрятаться от этих вездесущих невидимых глаз, а еще лучше – вернуться в балаганчик, но он не мог оставить друзей, да и страшно ему было остаться одному. Поэтому Венс держал все свои мучения в себе, утешаясь тем, что все это всего лишь предрассудки.