Кира Рамис - Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле

На требование предъявить документы молодой человек помолчал, но потом ответил:

– Брак не по любви, жена ещё та мегера. Долги мои выплатила, а я, дурак, и женился. Давайте не будем её будить? Мы отдохнём в гостинице, а потом я принесу…

– Савва, подозрительный он какой-то оборотень. Долги, жена-мегера… А не беглый ли он вор? А ну, проверь карету!

Именно на этих словах охранника я бодро вывалилась из кареты. Ноги плохо слушались, поэтому я споткнулась и удачно так повисла на «любимом муже».

– Тео, закрой дверь, детей простудим, – приказала я мелкому зверю, и это в приличную жару. – Что тут происходит? Кто посмел тревожить мой сон? Василий?

Имя оборотня я произнесла с особым мяукающе-скрипящим скрежетом. И удовлетворённо усмехнулась, видя, как вышестоящего господина передёрнуло от отвращения. Гаврила же всё это время стоял рядом с открытым ртом.

– Милая, зачем ты вышла? Ножки натопчешь, – о, а оборотень, когда хочет, может и роль сыграть? Не ожидала помощи с его стороны.

– Это ваша жена? – охрана города ошарашенно переглянулась. Посмотрели на него, потом на меня. Я же, вспомнив об очках, быстро достала их из кармана платья и напялила на нос.

– Мне кажется, или я чувствую пренебрежение, неуважение и удивление в ваших словах? – мне пришлось идти в наступление.

Поправив съехавшую набок грудь, вздёрнула подбородок.

– Сколько стоит въезд в город? – отпустив руку «благоверного», бодро направилась в сторону расслабившихся охранников, уперев руки в бока.

– Но у нас приказ, – промямлил один из них, делая шаг назад. – Проверять всех въезжающих в город. Пришла магическая депеша, что сбежала особо опасная госпожа в белой карете.

Он дрожащей рукой достал из-за пазухи рисунок, который я тут же у него выдернула.

– Я что, похожа на эту курицу?! – взвизгнув, передала рисунок «мужу». С изображения на меня смотрела я, но такая милая, нежная, с опущенным в пол взглядом. – Мне нужно выспаться, поесть, дети сейчас такой вой в карете поднимут! А они мне тычут в лицо картинку с какой-то простушкой, – пожаловалась я Теодору. – Сколько стоит попасть в ваш городишко? Золотой, два? Тео, выдай этим господам деньги!

– Сколько? – маленькая собачка взвилась вверх в прыжке.

Теперь я испуганно отпрянула: показалось, что мой ходячий сейф решил лишить меня носа.

– Мы согласны! – громко проорали бравые вояки, и один из них бросился открывать ворота.

Зверь, пыхтя, выдал мужчинам обещанные золотые.

– Дорогой, выбери для нас самую лучшую гостиницу в городе, – резко развернувшись к «мужу» и подмигнув опешившему оборотню, скрылась в карете.

И вот, только когда мы сдвинулись с места, я поняла, насколько мы были близки к провалу. Придётся расстаться с таким удобным средством передвижения, и поскорее.

Да, охрана точно запомнила белую карету и кричащую женщину, страшную, как… Интересно, а кто в этом мире самый неприятный зверь?

– Тео, останови карету, нужно поговорить с нашим «мужем».

Зверь коготком постучал по стенке. Гаврила, услышав стук, остановился на обочине.

– Хорошая карета, даже жаль расставаться. На улице жара, а тут прохладно, – улыбнувшись, распахнула дверь.

– А зачем продавать? Отправь Гаврилу на постоялый двор, где есть ремонтная мастерская для карет. Магик быстро перекрасит её и предаст тот вид, какой ты захочешь. Дороговато, конечно, но не так бросится в глаза, если мы её продадим и купим другую. Капризные богатые женщины часто так делают, – посоветовал Тео.

– Хорошо, на ближайший постоялый двор, но приличный, – мой приказ был услышан Гаврилой. – Василий Михайлович, составьте нам компанию в карете, есть разговор, – коротко бросила в сторону оборотня и вновь скрылась в карете.

Молодой человек не заставил себя долго ждать и тут же присоединился к нам, сев напротив меня. Марта с детьми перебралась на заднее сидение.

– Василий Михайлович, а что вы так подозрительно на меня смотрите. На мне узоров нет, – буркнула я, отводя взгляд.

– Узоры как раз есть, – усмехнулся он. – Вы, госпожа, спросонья лучше меня напугали стражу.

Настенька несмело встала и подала карманное зеркало. С гладкой поверхности на меня смотрела помесь панды и давно пьющей женщины, зелёные и голубые краски очень органично смешались с чёрными.

– Мать моя женщина! Тео, ты почему меня не предупредил? И я вот в таком виде выпала из кареты? – я чувствовала, как лицо покрывается жгучим красным румянцем. Мне стало так стыдно. – Что обо мне подумают люди? – сняв очки, хотела притронуться к лицу, но не стала.