Вадим Меджитов - Высшие альфачи

В общем, народ был беспросветный, безнадежный и безденежный. Как и Кос, впрочем. Только его это особо не волновало.

– Накосячил я однажды, бл, – проговорил Игорь в похмельном угаре.

Кос решил тоже для разрядки приложиться к бутылке, благо местное пойло вырубало наотмашь – разумный человеческий организм не мог позволить своему хозяину выпить слишком много, поэтому отключался заблаговременно для сохранения дальнейшей жизнеспособности.

– Чо? – вежливо уточнил Кос, смачно рыгая.

– Да спиздил топор, панимашь? А пропажу повесили, – тут он икнул, весь вздрогнув, – на паренька нашенького. Молодой который, весь в веснушках, а?

– Ну и забей болт, – успокоил товарища добрый Кос. – Не ты же в дураках.

– Я, енто, иногда раздумываю, мой друг, что я, бл, всю жизнь в дураках, – неожиданно произнес Игорь довольно взвешенную мудрую фразу.

Кос лишь пожал плечами. Что тут горевать? Счастье определяется с рождения, а дальше уже живешь как можешь без задней мысли. Не всем Жизнь раздает удачные карты, среди которых одни козыри да тузы. Некоторым вообще ничего не раздает, даже игроком не станешь, чистишь сортиры да улыбаешься.

Игоря внезапно вырвало – смачно, громко и протяжно. Кос закрыл глаза – такое случалось не в первый раз и являлось обыденностью для подобного рода заведений.

– Ты чо, блядь, охренел, друг?! – раздался раскатистый мощный голос.

Кос резко открыл глаза. Его испугал не сам голос, а слово «друг». Никогда… поверьте, никогда-никогда хорошие вещи в жизни не начинаются с такого слова.

И правда – над ними нависал, словно гора мяса, мускулистый рабочий бугай, весь покрытый чем-то склизким и неприятным.

– Накосячил, бл, – прошептал Игорь совсем тихо.

– Да уж, – промычал Кос, тоже испуганно воззрившись на рослого детину, у которого один кулак был, что голова Коса.

Горемычные друзья одновременно сглотнули. Что делать?

– Я тебя спросил, мать твою, вопрос тебе задал! Ты чо наделал?

– Я… енто… тут… ну… – принялся оправдываться Игорь.

Кос осторожно потянулся в карман за косяком. Если умирать, то обкуренным и веселым, чем грустным и в говне. Такова была его житейская молодая мудрость. И сейчас он откровенно боялся, что до взрослой опытной мудрости он попросту не доживет.

– Значится так, – угрожающе прошипел бугай в их сторону. – Пойдемте со мной, ребята.

Он схватил их за грудки одним резким мощным движением. У них не оставалось выбора, как дрыгать в воздухе ногами словно неловкие жалкие кузнечики.

– Будем вас учить, а? Вы, сука, попутали слегка…

Его попытку жизненнпого образования, к сожалению, прервали, потому что три тела одновременно упали на пол, сотрясая грохотом всю харчевню. Кос не умел группироваться в воздухе, поэтому рухнул на пол как навозный куль, Игорь приземлился на задницу, а бугай опрокинулся на спину, обнажая всему миру здоровенную шишку на голове.

Над ним стоял очень кра…

Игоря снова вырвало. И снова на бедного бугая.

– Игорь, ты заебал, прекращай, – заругался на своего друга Кос.

– Та я не специально. Мошь посмотреть, я свое очко не порвал?

– Я тебе сам сейчас очку порву!

Национальным девизом Вайтпилла был нерушимый принцип единства, сплоченности и взаимоподдержки. Конечно, не обходилось и без борьбы мировоззрений, поэтому с течением исторического времени в стране были созданы негласные неофициальные незарегистрированные «партии», кои, впрочем, всюду были узнаваемы и признаваемы.

Они делились по цветам радуги, а белый цвет был ключевым, символом страны. Он означал веру в то, что все можно исправить, начать с чистого листа. Хотя некоторые скептики говорили (очень-очень тихо), что белый цвет – это ничто, безнадежность и что ни делай, все равно придешь к одному и тому же.

Среди самых известных цветов-мировоззрений выделяли синий, красный и черный. Обычно, если городом управлял коллегиальный орган, то для народа было принято указывать, люди каких мировоззрений управляют городом. Бывало такое, что преимущественно правящее собрание состояло из людей «одного цвета» (как в случае с Колосиком – им управляли Синие), но также существовали и города, где можно было встретить управленцев абсолютно разных мировоззрений. Это считалось положительным явлением, ведь тогда вопросы и проблемы рассматривались с абсолютно разных точек зрения, что позволяло вынести справедливое решение.

Их спасителем оказался высокий статный молодец с узким пронзительным взором, желтовато-атласной кожей и выразительным красивым лицом. Его взгляд охотника буравил двух незадачливых пьянчуг, сидящих на грязном полу с ошарашенным видом, а носок его ботинка высокомерно указывал на поверженного верзилу.