Вадим Меджитов - Хорошая девочка

Все события и персонажи, описанные в данном произведении, вымышлены, любые совпадения или сходства с реально живущими или когда-либо жившими людьми, а также с реально произошедшими событиями случайны.

Она пришла одной из первых, поэтому вакантное уютное местечко досталось именно ей. Сумка сразу же оккупировала стул, раскрытая газета расположилась на столе, хищно раскрывая миру свои неказистые недружелюбные колонки с цифрами и загадочными знаками и символами, отображающими финансовые котировки, а сама девушка направилась к стойке с раздачей.

Меню она знала уже наизусть, пусть практически никогда здесь ничего не заказывала, но сегодня было решено немного разнообразить свой день чем-то вкусненьким.

Хотя насчет того, что это вкусненькое здесь обитало, она сильно сомневалась.

Окончательный выбор пал на знаменитый в местных кругах салат «Цезарь». Уж очень его все нахваливали. Поэтому она заранее приготовилась к худшему. Ведь обычно люди в России нахваливают то, что и даром никому не нужно. Но ради разнообразия всегда можно внести в свою жизнь немного риска вкупе с неприятными впечатлениями. Именно это всегда подтверждает, что ты находишься на верном пути, а остальные ― нет.

Когда ты начинаешь сильно сомневаться в себе, когда твоя самооценка подорвана жизненными обстоятельствами, решение крайне простое ― начни жить, как все остальные люди. После этого ты начнешь любить и уважать себя, как никогда в жизни.

Ее спросили:

– Это все?

Она подтвердила. И отдала кровные сто, а потом еще пятьдесят рублей. Это было еще сравнительно дешево по сравнению со многими московскими кафе. Но все равно салат будет неприятно пощипывать ее нежную еврейскую душу, в этом она была уверена.

В зал начали постепенно вваливаться другие студенты, на ходу обсуждая сплетни, лекции и прочую ненужную дребедень.

Она мгновенно закрылась от окружающего ее мира обширной экономической газетой, представляющей собой желтую бумажную стену, охраняющую ее спокойствие и личную неприкосновенность.

Зал наполнялся, и довольно быстро. Ведь в столичном финансовом вузе произошло невиданное и неслыханное событие ― неожиданно отменили целую пару. А так как лекции обычно читают не одной группе, а сразу нескольким, то более сотни человек неожиданно оказались на свободе. И по всем законам физики, которые правят в наших современных университетах, вся эта орава хлынула в то самое известное место.

Место, где решаются человеческие судьбы, а иногда и определяется будущий вектор развития всего человечества.

Где друзья становятся любовниками, а любовники задумываются о женитьбе.

Где спорят на крупные суммы, а играют лишь по самым высоким ставкам.

И это место существовало всегда, с самого зарождения нашего бренного мира, и во всех параллельных Вселенных оно носит лишь одно, знакомое всем до боли название.

Студенческая столовая.

Ольга Кравцова была совершенно обычной девушкой.

По крайней мере, она сама так считала. Ведь мнение других людей ее интересовало ровно в той же степени, как и пешехода, идущего вдоль оживленного шоссе, интересует шум постоянно движущегося трафика. Иногда это мешает, иногда отвлекает, иногда раздражает, но чаще всего ты попросту этого не замечаешь.

Другие же студенты ее немного сторонились. Для них она представлялась немногословной, жесткой, замкнутой девицей, которая за год обучения даже не потрудилась запомнить имена ее сокурсников.

Ольга думала о себе иначе. Она мало говорила, потому что говорить с людьми чаще всего было не о чем; она казалась строгой и категоричной, но на деле желала исполнения базовых условий комфорта и именно этого требовала от окружающих, а ее нелюдимость и незаинтересованность в других людях объяснялась просто ― ей банально было лень тратить кучу сил на напускную вежливость, когда сразу же можно было перейти к сути дела. Но современные люди без смазки шестеренок разговора всякими ненужными словесными прелюдиями никак не могли начать контакт.

Обычно все происходило следующим образом:

– Э-э-э, Оль… Оль, привет! ― какая-то нервная девчушка махала перед ее лицом своей правой рукой.

– Да. В чем дело? ― спокойно спрашивала она.

И девочка исчезала. И это было странно. Ведь она не грубила, не обзывалась и не язвила. Она просто хотела пропустить ненужные ей (и ненужные всему миру, как ей казалось) пустые пошлые формальности. Но все пугались.