Вадим Меджитов - Высшие альфачи

Эльза рассмеялась.

– В десять раз меньше, Кос. Ему тридцать в этом году исполняется.

Ее, видимо, позабавило, что Кос всерьез воспринял пафос и вычурность как нечто равнозначное зрелости лет.

– Он ребенок почти, – сказала она, утирая слезы, выступившие от смеха. – Триста, скажешь еще.

– Хера се. А казался таким… еще древние языки знает…

– Он очень умный, это правда, – серьезно заметила Эльза. – Но также и молод. Очень молод по меркам эльфов.

– А тебе сколько тогда? Не хошь, не говори.

– Сто двадцать мне, – улыбнулась своему другу зрелая эльфийка.

– Сто… чего? Сто двадцать, блядь? Да ты на век меня больше прожила!

– Угу, – грустно вздохнула эльфийка. – И ничему не научилась. Все вон карьеру сделали, умными стали, а я все медсестрой бегаю. Некоторым людям не суждено вырасти, сколько бы лет им ни было, эх…

Они остановились. Солнце приятно окрашивало крыши домов тепло-медовым светом. Оно заходило за дальний горизонт медленно, величаво и безмятежно. У друзей разом похорошело на душе, стало легко и беззаботно.

– Пойдем лучше выпьем, старушка.

Эльза еще раз рассмеялась и ткнула Коса локтем в бок. Впервые за долгое время она почувствовала себя молодой. Да, если Илларион вернул ей женственную красоту и ощущение мирской духовности, то Кос вселил в нее чувство озорного ребячества, которое она уже начала забывать в серых тоскливых буднях.

Эльза начала жить будто заново. А Кос радовался, что рядом с ним такой прекрасный друг.

Тренировки проходили за чертой города, вдали от людских глаз и любопытных ушей. У них оставалось всего две недели.

А Игорь уже ныл.

– Ребят, я уже очко свое надорвал… может, хватит?

Дилан в ответ на это лишь угрюмо пожимал плечами, а Эльзе было не до разговоров – ей срочно хотелось умереть.

– Я скажу, когда хватит! Бегите дальше! – закричал на них Чед, сурово оглядывая своих нерадивых учеников.

– Хе-хех-х… они точно выдержат? – в абсолютно беспечном тоне спросил Кос, катая в пальцах папиросу.

– Мне по хуй, – отчетливо произнес Чед. – Не справятся, так пусть сдохнут. Живей, давайте!

Все были крайне удивлены разительной переменой в поведении Чеда. Флегматичность и безмятежность сменились на суровость, непоколебимость, бескомпромиссность, он не давал никому спуска во время занятий. Он был действительно потрясающим учителем, пусть и не все ученики доживали до конца тренировки.

– Кос, а ты чо не бежишь? Айда с нами! – Игорь приглашающе помахал рукой.

– Не, нафиг. Я тип начальник, а они не бегают, – шутливо отмахнулся Кос.

– Кабанчик ты ебаный!

– Не вафлить, Игорь! – строго приказал Чед своему другу, который из последних сил старался бежать.

Вообще, подумал Кос, они держались молодцом. Кроме Игоря, но и он подавал надежды. Возможно ли было за две недели привести их в приличную физическую форму? Нет. Возможно ли было научить их драться? Нет.

Но выбора не было. Поэтому придется обходиться тем, что есть. Конечно, можно было вернуться на каторжную наемную работу и так вкалывать до конца своей гребаной жизни… но разве это жизнь?

Да, точно. Выбора не было. Лучше сдохнуть, чем жить в мучениях.

А к Игорю Кос решил все же слегка прислушаться. Он после тренировок попросил Чеда показать пару упражнений, чтобы стать более гибким и подвижным. На изнуряющие тренировки он готов не был, но поддерживать себя в здравом тонусе вовсе не было лишним.

А что у них по оружию? Пару топоров, вот и весь арсенал… Эльза сказала, что она обойдется малым.

Неужели они справятся? Или…

Хотя какая разница? Если живешь, то уж живи до конца.

Чед был одним из самых видных адептов Храма Тела в Рисии. Будучи монахом, он преуспел как в боевых искусствах, так и в духовных практиках. Никто не спрашивал, откуда он пришел, это было нетактично, но он буквально положил свою жизнь на постоянные самоистязания и тренировки, совершенствуясь день ото дня. Мастера-учителя восхищались его неумолимым прогрессом, хоть и подмечали, что Чед мучает себя словно чтобы отрешиться от душевных мук, окутывающих его сознание. Они не могли помочь ему, но надеялись, что время исцелит его от гнета прошлого.

К сожалению, этому не суждено было сбыться. Со временем Чед пристрастился к алкоголю, что было под строгим запретом в Храме, а затем стал покоряться миловидным девочкам, которые совершали настоящее паломничество в мечтах встретиться с Чедом. Будучи по-настоящему красивым мужчиной, он был кумиром большинства женщин, которым хоть и запрещали становиться монахами, но от экскурсий по Храму настоятели не могли отказаться, благо это неплохо пополняло «бюджет для самосовершенствования».