Рона Аск - Девятая невеста

Любовь живет в душе, не в сердце.

От сердца ей нужна лишь кровь.

И никуда от чувств не деться

Ведь кровь – вино. Вино – любовь.

Дурман, надежда и улыбка:

Твоя, моя, иль чья еще?

Не пой ты, пташка, громко шибко.

Любовь в тиши, в румянце щек.

Отрывок из поэмы "Дан и Анетта".

Я смахнула с лица выбившийся из прически локон и взмолилась Богине, чтобы мы скорее въехали в город. От долгой дороги все тело болело. Так еще объездной тракт выдался ухабистым, и низкий потолок кареты то и дело угрожал моей голове большой шишкой. А становиться растрепанным посмешищем перед знакомством с будущим мужем, чье имя пугало всех девушек королевства, я совсем не хочу. Как не хочу становиться его женой. Потому что на его счету уже восемь пропавших невест. За год, между прочим! И теперь на очереди я – девятая.

Новость о свадьбе пришла вчерашним утром в черно-белом конверте с гербом королевской семьи – золотым ястребом. Папенька даже не зачитал письмо вслух, просто протянул мне листок без слов, без эмоций. Будто предчувствовал, что именно так все и произойдет. А я опустилась на диванчик в гостиной, пробегая взглядом по ровным и красивым строчкам, и пожалела, что не выскочила замуж за графа Даста, который очень настойчиво просил моей руки. Все о любви мечтала. Надеялась встретить своего единственного и неповторимого. И вот вам, пожалуйста: меня потребовали – не просто попросили руки, а именно потребовали – в замок для бракосочетания с принцем.

Старая карета жалобно скрипнула на кочке, лошади заржали, а моя служанка Марька в который раз поинтересовалась:

– Госпожа, с вами все хорошо?

Я тяжело вздохнула.

– Да, – и стиснув зубы, чтобы не клацали на кочках, процедила: – Так хорошо, что бежать хочется. Без оглядки.

– Ну что вы, госпожа… – отвела взор Марька, а в ее голосе, который резко ушел вверх, когда нас в последний раз подбросило на ухабе перед въездом в город, я услышала наигранный укор и усмехнулась.

Служанка плохо умела скрывать эмоции и всю дорогу избегала встречаться со мной взглядом. Тут и дракону понятно, что ее тоже волновало мое замужество, которое напоминало больше жертвоприношение, нежели что-то радостное и праздничное, потому что никто не знал, куда делись другие невесты и что будет со мной. Вот и беспокоилась. Отворачивалась, чтобы не выдать настоящие чувства. А я в который раз уверилась, что роднее души мне более не сыскать – мы с Марькой даже внешне были похожи.

Помню, как она пришла в наш дом три года назад, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять – судьба подкинула мне настоящий подарок. Природа наградила нас удивительно похожей внешностью: темными волосами, бледной кожей, худощавой фигурой. Даже в ее лице я узнавала знакомые черты! И не брезговала пользоваться нашей схожестью – сбегала из дома от назойливых гостей и пряталась в саду, пока Марька изображала из себя леди.

Ох… Как же сильно папенька бранился, когда ловил нас на подмене. Однажды чуть не уволил за это Марьку! Благо я отвоевала ее голодовкой и заверениями, что больше не стану эксплуатировать прислугу в подобных «несуразных» целях. Уговаривала, конечно, долго, и кто бы мог подумать, что настанет момент, когда папенька сам прикажет служанке нарядиться в мое старое платье!

Из-за всех этих непоняток с невестами папенька хотел вовсе отправить два экипажа, чтобы запутать разбойников, а то мало ли… Но второй экипаж оказался настолько старым и хрупким, что не добрался бы до замка. Да и лошадей на две кареты не хватило бы, вот поэтому Марька и сидела напротив меня, точно мое отражение. А я смотрела на нее и просто радовалась, что она рядом и теперь не так одиноко перед встречей с «женихом Смерти».

– У тебя волосы растрепались, – потянулась к ней и дернула за мягкий темный локон, который выскочил из пучка.

Марька вздрогнула от моего прикосновения. И опять же, стараясь на меня не смотреть, быстро поправила прическу да вновь уставилась в окно, где город сменился лесом. А я тяжело вздохнула, задавшись вопросом: чем же я так Богиню прогневала, раз она повернула мою судьбу в королевский замок? Лучше бы папенька отдал меня какому-нибудь богатому старику, нежели принцу. Не было бы так… больно и горько.

– Ой! Госпожа! – вдруг воскликнула Марька, прильнув ко второму окошку кареты. – Подъезжаем!