Галина Чернецкая - Отбор Василия Блаженного

– Не против, если я помолюсь?

Распорядительница если и удивилась, но препятствовать не стала. Я прижала одну руку к сердцу и зашептала короткую молитву.

Не успела я произнести последние слова, как в зал стали входить и рассаживаться по своим местам невесты. Личные слуги оставались за дверями, а к посадочному месту девушек провожали люди в такой же форме как у моей Агафьи. Неприметные серые платья, немного похожие на монашеские одеяния, но отделанные кружевом.

Невесты были нарядны, тщательно причесаны и одеты настолько сложными образами, что я на их фоне выделялась самым неприятным образом. И было их так много, что я быстро запуталась и перестала пытаться их запомнить. Тем более, что нас не представляли друг другу.

– Вы опоздали, девушки. – Заметила распорядительница, когда последняя девушка села.

– Это невыносимо.

– Слишком рано.

– Зачем нас так мучить.

Но подобные возгласы себе позволили не все. Большинство девушек молчали.

– Сегодня это было в последний раз. – Веско обронила Валентина Дмитриевна. – Приехав на отбор, вы тем самым выразили согласие на следование нашим внутренним правилам, которые, как известно, едины для всех. Посему сейчас я говорю первый и последний раз. Нарушившая правила немедленно исключается из отбора. Вам все понятно?

Вопрос распорядительницы запустил цепную реакцию, и все девушки по цепочке стали говорить:

– Да.

– Конечно.

– Хорошо.

– Принимаю.

– Так точно.

На меня посмотрели, но поскольку я и так сидела среди разряженных девиц как белая ворона (если принять во внимание цвет моей формы, то зеленая, а если цвет волос, то черная), то я решила не обращать внимания.

– Тогда приступим к завтраку. Мы сегодня потеряли непозволительно много времени.

Распорядительница похлопала в ладоши, двери столовой вновь распахнулись и слуги стали обносить нас тарелками с завтраком.

Словно по волшебству передо мной оказалась тарелка с горячей сероватой овсянкой, маленькая тарелочка с кусочком хлеба и масла, и чашка черного напитка с резким ароматом.

– Боже, какая гадость? – Пробормотала девушка, сидящая слева от меня. Была она бледной до прозрачности с белокурой прической с жемчугом и локонами у лица.

– За что такие страдания?

– Какой ужас…

Девы продолжили стенать, но теперь делали это на порядок тише.

Я молча подвинула к себе тарелку и принялась есть. Каша, на удивление, на вкус оказалась гораздо лучше, чем на вид. Она была в меру соленой и горячей. А кусочек масла и вовсе вознес ее вкусовые качества на недосягаемые высоты. Я проглотила хлеб и запила все горькой бурдой из чашки.

После этого я вновь сложила руки перед собой и вознесла благодарственную молитву. Надо будет после прополоскать рот от этой горькой гадости.

– Слушай, – тихонько толкнула меня локтем соседка, – а ты не могла бы съесть еще и мою кашу?

– А ты разве не хочешь?

– Вот уже нет. Даже подумать не могу, как можно есть эту гадость. Как ты вообще смогла это сделать?! Впрочем, кофе весьма неплох.

– А вот я, наоборот, не смогла оценить его прелесть.

– Это с непривычки. – утешила меня девушка и ловко заменила наши тарелки.

Свой кофе я отдать уже не могла, но кашу съела с огромным удовольствием. Даже мерзкий вкус напитка притупился.

– Можешь еще и мою съесть? – раздался шепот уже справа. Эта соседка оказалась упитанной девицей с румянцем во всю щеку и толстой косой пшеничного цвета. Даже странно, что она отказывается от еды.

– Легко.

После трех тарелок каш я почувствовала, что практически наелась.

– Завтрак окончен.

Объявив это, распорядительница опять несколько раз хлопнула в ладоши, привлекая внимание.

– И это все?

– Я не наелась!

– Ужасно.

– Это просто невкусно. Как это вообще можно есть? И пить?

С последним я была совершенно согласна, хотя моя левая соседка выпила коричневую бурду с очень довольным выражением на лице.

Но распорядительница ничего не ответила и поднялась со своего места. Следом за ней вскочила я, потом мои соседки и остальным не осталось ничего другого, кроме как тоже встать.

– Сейчас я напомню наши правила. Сегодня мы приступаем к отбору, а значит, что все послабления закончились. Итак, подъем в шесть утра. Включая выходные дни. Да, даже в воскресенье. Мы постарались сделать ваше пробуждение прекрасным и судя по аплодисментам сегодня утром, нам это получилось. Для того чтобы вам было проще вставать рано утром я рекомендую ложиться до полуночи. А также хорошо проветривать комнату.