Александр Рудазов - Конец сказки

Дети здоровые пойдут – и то хлеб.

Разные люди стояли близ великой крады – смотрели, слезы утирали. Но больше всего было тиборцев. Их князь на самом верху лежал. Им хуже всех пришлось в эту худую годину.

И на них в основном смотрел князь Всеволод, держа речь погребальную. Как бы от имени покойного Глеба обращался он к живым. Как бы от его лица обещал тиборцам, что не бросит их одних, не оставит.

Возьмет под свою руку.

Понурый Иван не возражал ни словом. За один-единственный день потерял он брата, невесту и лучшего друга. Город родной потерял.

Всё потерял.

– Не печальтесь сверх необходимого, други, – вкрадчиво говорил князь Владимирский. – Горе горем, а и для радости время сыщем. Победили же мы все-таки. Страшного врага победили. Такого врага, каких еще не видывали. Самого Кащея Бессмертного победили. Подвиг Тиборска вечно помнить теперь будем, но мертвым – память, а живым – жизнь.

Бояре, дружинные, люди посадские, смерды, холопы – все слушали, будто зачарованные. Мерно кивали в такт убаюкивающему голосу.

– А Тиборск стольный мы заново отстроим! – торжественно провозгласил Всеволод. – Вернем ему былую славу, краше прежнего станет! Прогремит еще имя его в веках, слово княжеское даю!

Иван горько вздохнул. Даже ему, от роду не слишком сметливому, ясно было, что Тиборскому княжеству пришел конец.

Погиб его брат, погибли почти все бояре и воеводы, погибли отец Онуфрий и волхв Всегнев.

Нету больше чудесных братьев Волховичей.

Ивану княжеская шапка будет слишком тяжела.

Рядом стояла хмурая Василиса. Вдовая супруга князя Игоря тоже не собиралась на что-либо претендовать. Хватит, накушалась вдоволь.

Нет, она хотела лишь закончить здесь поскорее, собрать пожитки и отправиться восвояси. Покуда не вспомнил кто-нибудь, кто она есть, да не начал расспрашивать, как ей женой Кащея поживалось.

Пожитки она еще затемно собрала. Отыскала перепуганную избушку Овдотьи Кузьминишны, приласкала, успокоила, к себе приучила. Пошарила и в сгоревшей избе Яги Ягишны – там тоже сыскалось кое-что полезное. Ступы обе подобрала на поле боя, да и ковер-самолет изодранный. Бабе-яге все пригодится, все в дело пойдет.

На руках у Василисы сидел черный кот бабушки Кузьминишны. Тоже осиротевший, он дрожал всем телом, плакал по хозяйке.

– А что род Берендеичей прервался – о том рано еще печалиться, – заливался соловьем Всеволод. – Может, не прервался еще. Вот дочерь моя любимая, Еленушка, полновластная княгиня Тиборская. Доброй супругой была она зятю моему любимому, Глебушке. Справно долг свой супружеский исполняла. Коли милостив Господь – так носит сыночка под сердцем. Через месяц-другой доподлинно знать будем. Ну а до тех пор уж я позабочусь о землях тиборских, не оставлю родню.

Елена помалкивала, смотрела себе под ноги. Она не успела зачать. Знала это точно – крови женские только вчера пришли. Не родится у нее маленький Глебович.

Но батюшке она не возражала, не противилась. Робела всегда при нем, слова лишнего вымолвить не смела. Потому и сбежала осенесь, с Ванечкой и дядей Яромиром.

Но теперь все. Каждому понятно, что отныне Тиборском будет править не сын Глеба, не брат и не жена, а тесть – Всеволод Большое Гнездо.

Хотя… чем там править-то? Вольется просто Тиборское княжество во Владимирское, присоединятся его земли тихо-мирно.

Именно о том негромко говорил Всеволод боярину своему, Филиппу. Едва догорела крада, едва стали расходиться люди – подозвал князь бояр самых ближних и повел с ними речи важные, спешные. Обсказывать стал, кого куда послать, чтоб поскорее прибрать к рукам новые вотчины.

Пока другие не поспели на готовенькое.

Тиун поднес князю-батюшке меч Аскалон и обломки перуна-громобоя. Но Всеволод только взглядом мазнул, да наказал спрятать где-нибудь понадежнее.

Ценные вещи, только не до них сейчас владыке земель русских.

– Значит, до поры в нашу выгоду тягло будут тиборцы тянуть? – уточнял Филипп, скрупулезно все записывая. – Временно своих вирников да мытарей велишь там поставить, княже?

– Временно, да… – отвел взгляд Всеволод. – До поры… Покуда дочка моя не разродится… А там… ну… знаешь, если задуматься как следует – ну кто они были-то, Берендеичи? Веточка боковая, почти что байстрюки. А по Правде если смотреть – так Тиборские земли по-настоящему-то Владимирские…

– Теперь?.. – переспросил Филипп.

– Теперь, да… Теперь… да и всегда они Владимирские были. Спокон веку. Еще мои отец с дедом ими володели…