Татьяна Коростышевская: Призвание – миньон!

У ворот внутреннего замка народа было поменьше, капитан показал королевским стражникам пропуск и прикрепил на расшитый золотом камзол Гэбриела шеврон в виде звезды, которым отмечались претенденты.

– Канцлер ждет вас внутри, милорд.

Личная охрана внутрь не допускалась, и ван Хорну предстояло продолжить путь самостоятельно. Щенок никак не выразил благодарности, он с равнодушным презрением наблюдал за группкой провинциалов, получающих свои шевроны у стражников. Молодые люди составляли разительный контраст столичным дворянам. Одетые кто во что горазд, в основном в вышедшие из моды камзолы, огромные береты с заломами, высокие ботфорты, они выглядели жалко и потрепанно. Один из них, возвышающийся над окружающими на целую голову, эдакий человек-гора, был вообще облачен в клетчатую юбку чуть ниже колен. С какой из ардерских гор спустился этот наследник? Но внимание младшего ван Хорна привлек вовсе не горец, он смотрел на юркого молодого человека, почти мальчишку, с гладким девичьим личиком и белозубой улыбкой. Мальчишка что-то говорил окружившим его дворянам, отчего те покатывались со смеху.

– Бойкий малыш, – протянул Гэбриел, как показалось Креспену, с легким сожалением.

– Идемте, дружище?

Турень и Вальденс, тоже отмеченные шевронами, уже отпустили свое сопровождение.

– От этих провинциалов воняет конюшней, – громко сообщил лорд Анри и, проходя мимо какого-то молодого человека с мандолиной, толкнул того плечом.

Притворяться мужчиной в Ардере оказалось делом плевым. Никому не спускать, лезть на рожон при любом удобном, а лучше неудобном случае – вот и вся премудрость. Обучил меня ей дядюшка Станисласа, Шарль Доре, командир нашего сопроводительного отряда. Он же посвятил меня в тонкости заточки клинка. Что там матушка говорила про доремарских куртуазных кавалеров? Все оказалось мифом. Дядюшка не умел ни читать, ни писать, презирал искусства и своего племянника, зато ценил скабрезные истории, которые я выдавала на привалах у костра на манер малихабарской царевны Шахерезады. Дай Спящий здоровья Францу, Магде и благослови длинные зимние вечера в Шерези, которые вкупе наградили меня столь ценными в походах знаниями.

За десять дней пути о моей истинной сущности никто не догадался. Единственной проблемой для меня стало справление естественных надобностей, таких естественных для мужчин, которым достаточно было спешиться и отвернуться. Иногда, правда, кое-кто и не отворачивался, и я выучилась не краснеть, выучилась пить в дороге как можно меньше жидкости, а также выжидать, когда все заснут, и углубляться в благословенную темноту ночи. Каждый вечер перед сном я думала о том, что все слишком просто, что так быть не может и вот уж завтра на меня навалятся неразрешимые трудности. А еще я узнала, что значит миньон. Дядюшка Шарль сообщил об этом, уважительно кивая на коко-де-мер, топорщащийся в районе моего гульфика, и еще заржал, видя мою растерянность. Как мне удалось не брякнуться в обморок, осталось тайной за семью печатями. Святые бубенчики! Эту службу я для своей королевы исполнить не смогу при всем желании. Развернуть Клиша в Шерези? Ну это, положим, я всегда успею. Тем более что претендентов на королевское ложе кроме несчастной меня будет преизрядно. Скорее всего, до этого самого и не дойдет. Может, если я буду достаточно скромна и незаметна, участь сия меня минует?

Собравшись с силами, я попыталась осторожно расспросить Станисласа, как он собирается действовать, если венценосная особа остановит взгляд на нем. Станислас был бы счастлив и готов хоть вот прям сейчас доказывать ее величеству Авроре свою любовь и преданность самым приятным для мужчины образом.

– Вас что-то тревожит, граф? В Шерези вас ждет невеста, та самая девушка, с которой вы прощались перед отъездом?

Я хмыкнула в ответ что-то нечленораздельное, менестрель продолжил:

– Она поймет, не сомневайтесь.

– Кто, Аврора?

– Да нет же, – улыбнулся Станислас, – ваша невеста. Она одобрит все, что потребует королева, уж будьте уверены.

Я прикинула, вот ежели бы Пьер, предположим, возлег не с моей подругой, а с самой владетельницей Ардеры, я испытала бы ревность? Да уж точно! Какая разница, с какой женщиной изменяет тебе твой парень? Измена есть измена, и прощаться, а уж тем более оправдываться не должна. Хотя, может, у аристократов по-другому внутри все устроено, не физически, а умственно?

Я покачала головой, решив, что раз гипотетическая шерезийская невеста в расчет не берется, то и врать о ее существовании не стоит. Будем решать проблемы по мере их возникновения. А то вообще обидно может получиться, я тут напридумываю две тысячи причин невозможности разделить страсть с королевой, а она меня, то есть графа, и сама не захочет. Это может обидно получиться, разочаруюсь еще, обижусь пренебрежением, вразнос пойду. Как ходят вразнос отвергнутые мужчины, я представляла себе слабо, но была уверена, что и это разыграю как по нотам. Я же способная.