Светлана Багдерина: Мальчик или девочка?

— Что ты делаешь?

Легкие шаги спускающейся Аос в пылу сражения он не услышал.

— А-а-а… э-э-э… переставить… хочу… — пробормотал отряг, давая исподтишка не на шутку разошедшемуся копьеносцу пинка под косточку.

Тот испуганно замер.

— Куда переставить? — не спуская изумленного взгляда со скульптурной композиции «Борьба варвара с конунгом Отрягии», богиня любви обогнула бойцов и зашла статуе в тыл. — И осторожней, пожалуйста — ты, кажется, рубаху ему порвал. А я уже плащ шерстяной в тон ему у скорняка заказала… Ох, всё-таки странный он, этот Фрей! Такого болванчика раздобыл в наших краях — а про одежду забыл… Так куда ты, говоришь, его понесешь?

— Хочу поднять ее в нашу комнату, — не размыкая губ, голосом Олафа произнесла статуя.

— Да? Зачем? — задумчиво склонила набок голову Аос. — Тут он в интерьер вписывается.

— Чего? — растерянный и взмокший от волнения заговорщик затравленно оглянулся.

— Говорю, что забавно наблюдать, как те, кто в первый раз его видит, разговаривать с ним пытаются. А у нас его куда?

— Сейчас найдем. Неужели из-за такой ерунды ты задержишь меня и помешаешь устроить тебе сюрприз? — снова проговорил статуй голосом отряга, и под неистовое, но неразборчивое шипение «Какой сюрприз, ты чего?!..» богиня сдалась.

— Конечно же нет, милый, — поигрывая ямочками на порозовевших щеках, улыбнулась она.

И тут же, не удержавшись, кокетливо спросила:

— А какой сюрприз?

— Это… того… Сюрприз… — только и смог просипеть конунг, взгромождая мраморного болванчика на спину, и добавить тихим отчаянным шепотом ему в ухо: — И что я теперь должен делать?! Какой сюрприз?! У меня нет никакого сюрприза!

— Не волнуйся, всё под контролем, — украдкой похлопал его по спине стат у я-Фрей, и Олаф, отягощенный не столько каменным истуканом, сколько дурными предчувствиями, потащился вверх по лестнице.

Накрытый белой скатертью стол, сервированный фамильным серебром [8] Герцогов Эльгардских. Получено прадедом в качестве выкупа за самого герцога. , застыл в полумраке покоев как сказочное видение. Свет трех розовых свечей, укрепленных в золотых подсвечниках в виде куста роз [9] Естественно, фамильных. Лотранского короля. Не доехавших до заказчика во время правления деда Олафа. , купал хрустящее крахмальное чудо в мягком сиянии, бросая матовые блики на бокалы, салфетки и приборы. Музыкальная шкатулка в виде сказочной избушки исторгала из своего кедрового чрева нежные чарующие звуки. Головокружительно пахло хвоей и дикими цветами: умопомрачительная композиция в хрустальной вазе посреди стола приковывала взгляд и перебивала аромат ожидающих своей участи блюд. Теплого сияния свечей хватало и на второстепенных героев сегодняшнего сюрприза — шатт-аль-шейхскую банкетку, лотранское кресло… и стеллийского копьеметателя, замершего чуть поодаль за спинкой. Широкие его плечи покрывал новый плащ, а на безукоризненном мраморном лице запечатлелось выражение высшей степени отвращения, смешанного с покорностью судьбе.

Лестница, ведущая к апартаментам, заскрипела, дверь распахнулась, и на пороге предстала Аос с ладонями Олафа на глазах. Сам Олаф неуклюже и нервно переминался с ноги на ногу у нее за спиной в предчувствии сюрприза.

Фрей за бесстрастными чертами скульптуры усмехнулся: сюрпризов в его сюрпризе быть не должно. Всё продумано и взвешено, как у знахаря.

— Ух ты! — голос Олафа заглушил переливы шкатулки, и Аос нетерпеливо попыталась поднырнуть под закрывавшие все лицо ладошки мужа.

— Что там, что?

— А-а-а… смотри, конечно! — отряг великодушно отвел руки и богиня ахнула:

— Невероятно!..

— Это всё для тебя! — сияя довольством, сообщил он.

— Какая… какие… какой… какое чудо… ты… у меня!..

— Д-да ну уж… — покраснел конунг.

И не только от удовольствия.

— Конечно! — не чувствуя двойного дна в смущении мужа, нежно обняла его Аос. — Мне и в голову придти не могло, что ты на такое способен!

Конунг [10] В чьем представлении романтический ужин отличался от неромантического охапкой полевых цветов, воткнутых в бочонок с элем. вспыхнул, как предгрозовой закат, и сконфузился еще больше, потерянно косясь на копьеметателя. Но тот был бесстрастен и холоден, как все мраморные копи Стеллы, и Олаф, собравшись с духом и кляня себя — а заодно и весь женсовет Старкада — последними словами, взял супругу за руку и повел к столу.

Первую часть плана Фрея еще только предстояло осуществить.