Роберт Артур: Сатана и Сэм Шэй

Азартные игры были сутью и материальной основой жизни Сэма, о чем Сатана, разумеется, был осведомлен. И если ему не суждено теперь выиграть ни единого заклада… Сэм сглотнул комок в горле. Он потерял не только Шэннон Мэллой; придется зарабатывать на жизнь своими руками — после стольких лет безбедного существования!.

Ужасная мысль. И никаких спасительных идей в голову не приходит…

Перед колоколом на последний седьмой заезд Сэм неожиданно вскочил, пересчитал деньги, отложил на дорогу домой. Осталось четырнадцать долларов, то есть на семь двухдолларовых билетов, а в последнем заезде как раз участвовало семь лошадей.

Усмехаясь про себя, Сэм купил семь билетов — по одному на каждого коня, и, несколько приободрившись, отыскал удобное местечко. Посмотрим, как дьявол теперь умудрится лишить победы Сэма Шэя.

Гонка продвигалась самым нормальным образом: сперва до половины, потом до трех четвертей дистанции. Ничего необычного не произошло, и Сэм повеселел, поскольку если сейчас ему удастся выиграть, значит, Сатана вновь посрамлен и вынужден будет снять заклятие.

Но радовался он слишком рано. Когда все семеро вырвались на финишную прямую, чистейшую фарфоровую голубизну неба вдруг затмило невесть откуда взявшееся пурпурно-черное грозовое облако. Ударила молния, поразившая верхушку древнего вяза, росшего возле трибун. Жуткий громовой удар оглушил зрителей. Вяз вздрогнул, а потом повалился прямо перед конями, так что жокеи едва успели свернуть в сторону.

Грозовое облако исчезло столь же неожиданно, как и возникло.

Однако о победителе последнего заезда не могло быть и речи.

Потрясенные и недоумевающие распорядители объявили заезд не состоявшимся, деньги были возвращены. Сэм забрал назад свои доллары и вернулся домой в самом мрачном расположении духа. Было ясно, что дьявол от своих слов отступать не намеревается… Сэму не выиграть ни единого заклада. Что может сделать человек против всех легионов ада?

Однако Шэй не любил сдаваться. Хотя против него выступил сам Вельзевул со своими мирмидонянами, Сэм не собирался обращаться к честному труду, не заставив перед этим беса хорошенько попотеть. Посему в последующие дни он усердно пытался изобрести способ выиграть пари. И его попытки начали вызывать известную озабоченность в пекле.

Примерно через две недели после того рокового вечера Сатана вспомнил о Сэме Шэе и, нажав кнопку, вызвал своего самого главного заместителя. Оторвавшись от лабораторных занятий, посвященных тонкой дистилляции абсолютно нового и весьма совершенного греха, верховный ассистент, не потратив и доли секунды на путешествие длиной в семь миллионов миль, оказался перед Сатаною, все еще дымясь от рвения после ошеломляющего перелета.

Дьявол бросил на подчиненного хмурый взгляд из-за базальтового стола.

— Я хочу знать, — заявил он, — как выполняются мои повеления в отношении смертного Сэма Шэя.

— До последней буквы, ваше адское высочество, — отвечал заместитель не без некоторой сдержанности.

— Итак, после того как я изрек свое проклятие, он не выиграл ни единого заклада?

— Даже самого ничтожного.

— И он совершенно несчастен?

— Абсолютно.

— Быть может, он уже достиг той степени отчаяния, что способна толкнуть на самоубийство и тем самым отдать в наши руки?

Подчиненный молчал. Голос Сатаны обрел суровость.

— Так он еще не в отчаянии?

— Он весьма приуныл, — нервно выговорил заместитель. — Однако о самоубийстве не желает и думать. Он ведет себя вызывающим образом. И причиняет — не могу не добавить — бездну хлопот.

— Хлопот? — Канделябр с тремя миллионами лампочек над головой Сатаны задребезжал. — Как это может простой смертный доставить бездну хлопот адовым легионам? Требую объяснений.

Кончики перепончатых крыльев за спиной заместителя Сатаны испуганное дрогнули. Он рассеянным движением сколупнул чешуйку с груди и, призвав всю свою решимость, ответил самым смиренным тоном.

— Сэм Шэй упрям как осел. Даже ощутив на себе всю тяжесть вашего адского проклятия, он пытается вывернуться. Постоянно выдумывает новые и новые словесные трюки и фокусы. Мне пришлось выделить изрядное количество своих лучших работников, чтобы приглядывать за Сэмом Шэем все двадцать четыре часа в сутки и не пропустить ни единой уловки. На прошлой неделе после нескольких сотен самых разнообразных пари, он побился об заклад со своим знакомым, утверждая, что до полудня дождя не будет. Пари было самым нахальным: до двенадцати оставалось десять секунд, солнце ярко светило с безоблачного неба, кроме того, метеосводка предсказывала грозу. Однако они ударили по рукам, потому что Сэм обещал, удвоив свой выигрыш, — буде таковой случится — поставить компаньону выпивку. Если бы дождь все-таки не пошел, технически он выиграл бы, и буква вашего адского проклятия оказалась нарушенной. Итак, буквально за какие-то секунды мне пришлось вызвать двести восемьдесят работников из отдела агитации и пропаганды, оторвав их от неотложных дел; добавить к ним еще сотню заплечных дел мастеров из исправительного отделения, отвлечь на исполнение пару дюжин лучших специалистов из научно-исследовательского центра и бросить всех на ликвидацию прорыва. Они умудрились перехватить бурю, бушующую над Огайо вызванное ею наводнение должно было принести нам сто восемьдесят душ — и перенести ее в Новую Англию, уложившись в нужное время. Однако мероприятие вызвало ненужные разговоры, выбило нас из графика и дезорганизовало мои силы, так как нам пришлось выделить группу быстрого реагирования, чтобы обеспечить постоянное дежурство в течение двадцати четырех часов на случай новых экстренных вызовов. А их была не одна дюжина… да-да, не одна!