Софи Кинселла - Шопоголик спешит на помощь

В голове вертятся обрывки мыслей, какие-то несуразные идеи… Я достаю ручку и принимаюсь строчить на обрывке бумажки. У нас все получится!

– Что ты там пишешь, милая? – спрашивает мама, и я замираю на середине слова.

– Думаю, как убедить Кори…

Мы хотели чуть позже собраться и обсудить дальнейший план действий, и я, пожалуй, смогла бы предложить свой вариант. Если бы он у меня был.

– Молодец, Бекки! – восклицает мама.

– Я еще толком ничего не придумала. Так, пара мыслей.

– Ой, посмотрите! – кричит Сьюз, и мы замираем, глядя на магазин под названием «ПринТ на белом холсте». Витрина заставлена шикарными блокнотами, папками, коробками и подушечками с затейливыми рисунками ручной работы.

– Красота какая! – выдыхает мама. – Бекки, милая, те чемоданчики – ну просто прелесть. Давай зайдем!

Люк остается на улице дописывать сообщение – говорит, это очень срочно, иначе обязательно пошел бы с нами в магазин и выбрал себе фоторамку с кактусами (ха-ха, я оценила шутку!). А мы вшестером вваливаемся внутрь, и нас встречает женщина в платье с рисунком из перышек.

– Добро пожаловать, – с улыбкой говорит она.

– Вы сами делали рисунки? – восхищенно спрашивает Сьюз, и женщина кивает. – Очень красиво!

Пока я осматриваюсь, Сьюз засыпает хозяйку магазина вопросами. Сьюз у нас ведь тоже художница, запросто могла бы открыть такой же магазинчик. Например, прямо в Летерби-Холле. «Летерби-коллекшн» – как звучит! Фантастика! Я с трудом отгоняю эту мысль, пока она не стала навязчивой идеей (потом со Сьюз поговорю) – и вдруг застываю на месте, увидев стойку с карандашами. Ой! В жизни такого чуда не видела!

Они чуть толще обычного, и на каждом – свой рисунок. Но не в этом дело, а в цвете дерева. Есть карандаш с оранжевыми завитушками на нежно-лавандовой древесине… Или вот бирюзовый на малиновом… Невероятно!.. Я подношу один карандаш к носу и жадно вдыхаю сочный сандаловый аромат.

– Какой выберешь, Бекки? – спрашивает мама. Она тащит целых три папки для бумаг с рисунком под дерево, а Дженис – десяток прихваток, разрисованных тыквами.

– О, нет, я не буду покупать, – на автомате отвечаю и кладу карандаш на место. – Хотя они очень красивые, правда?

– И стоят всего два доллара сорок девять центов. – Мама поднимает янтарный карандаш с зелеными листочками. – Купи хоть один.

– Ладно, – покорно соглашаюсь я. – А вы что берете?

– Я собираюсь разложить наши бумаги по полочкам, – пафосно провозглашает мама. – Теперь все изменится. – Она по очереди демонстрирует папки и поясняет: – Эта для бумажных писем, эта для распечаток, эта для счетов… А то бумажки меня в гроб загонят. Вся кухня ими завалена.

– А зачем ты распечатываешь электронные письма? – поражаюсь я.

– Не могу же я читать с экрана. – Мама кривится. – Не знаю, как ты это делаешь. Или Люк. Решать все свои дела через такой крохотный экранчик!

– Можно ведь размер шрифта увеличить…

У мамы такое выражение лица, будто я предложила ей слетать на Марс.

– Лучше я куплю папки для бумаг. – Она любовно их поглаживает. – Так гораздо проще.

Ладно, зато теперь я знаю, что подарю маме на день рождения. Сертификат на курс пользования ПК.

– А ты что выбрала?

– Ничего, – улыбаюсь я. – Пойдем, заплатим за твои папки.

– Бекс больше не любит шопинг, – подходит к нам Сьюз. – Даже если может себе позволить.

За руку она держит Минни, которая прижимает к груди парочку кухонных фартуков с кроликами.

– Как это не любит шопинг? – недоуменно переспрашивает мама.

– Я предлагала ей купить ковбойские сапожки. Она отказалась.

– Они мне не нужны.

– Ну, карандаш тебе точно нужен, – с вызовом говорит мама. – Чтобы записывать свой план.

– Обойдусь, – резко отворачиваюсь от витрины. – Идем.

– Всего-то два сорок девять, – напоминает Сьюз, перебирая карандаши. – Ух ты, до чего красивые!

Я уныло разглядываю витрину. Карандаши великолепны. И конечно, я могу купить парочку. Но что-то мне не дает. Боюсь вновь услышать тот жуткий голос.

– Пойдемте, посмотрим, что еще есть в городе, – подгоняю я остальных.

Тему сменить не удается – мама смотрит на меня и хмурит лоб.

– Бекки, милая, – мягко начинает она. – На тебя это не похоже. Что случилось, детка? Что не так?

Мамин голос, ласковый и такой родной, обволакивает меня и пробирается в самую душу. И я больше не могу молчать.

– Просто… понимаешь, я все испортила. Это все моя вина. Так что… – Сглатываю и опускаю глаза. – В общем, я не заслуживаю… Хотя неважно. Все хорошо. Даже чудесно. Я ведь хотела вылечиться от шопоголизма. Вот и получилось.